На следующий вечер Роберто не вернулся за новым заданием. Не вернулся он и через вечер.
— Полагаю, он сдался? — сказала «Я».
Я оторвалась от книги «Искусство шлюхи», написанной сумасшедшей королевой вампиров. Из-за неё мне действительно стало лучше.
— Пф-ф-ф, — протянула я. — Вряд ли. Он упрямый, самонадеянный дурак.
— Сими-и-ил, — прорычал сзади Роберто.
«Точно по расписанию!» Я взглянула на дедушкины часы в углу.
— Ты немного опоздал.
— Пришлось отправиться в Индию и найти человека, которого они называют иглой.
Игла? Чёрт, даже звучало пугающе. Я отвернулась от него.
— Хорошо, но ты проиграл. В сделке говорилось — по заданию на день. Ты потерял два дня.
Роберто сорвал с себя белую льняную рубашку и развернулся.
— Смотри. Ты хоть представляешь, как это было больно?
Я обернулась и ахнула.
— У тебя на спине мой портрет в полный рост… верхом на Минки? — Как мне это нравилось — самое прекрасное произведение искусства, которое мне довелось видеть. И Минки, безусловно, придавала особенный штрих. — Это ужасно, — выпалила я. — Нос какой-то неестественный. — Я снова отвернулась от него, притворяясь равнодушной.
Роберто издал странный звук, похожий на готовящегося взорваться вампира.
— Ты сказала, что на каждый день будет одно задание. Но не говорила, что я должен выполнять одно в день.
— Верно. — Я слегка пожала плечами. Это так весело, что нельзя закончить сейчас. — Полагаю, ты можешь выполнить три задачи.
Роберто выпрямился.
— Я готов.
— Отлично. Ты пойдёшь и купишь мне самую лучшую виллу в Испании. Затем отправишься на городскую площадь, объявишь о том, что ты глуп и любишь меня.
Он слабо улыбнулся, будто я смешна, полагая, что эти задачи станут для него невыполнимыми.
— Ясно.
— Одетый как голый клоун, — добавила я.
Его улыбка растаяла.
— И после этого ты пожертвуешь всё своё состояние на благотворительность.
— Что? — отрезал он. — Ты с ума сошла? Ты хоть представляешь, женщина, сколько денег я накопил за четыре тысячи семьсот лет?
Я отвернулась, пряча улыбку. Вампиры печально известные собиратели… как и я! Отобрать у них деньги — всё равно, что отрезать конечность.
— Можешь ничего не делать, — заметила я. — Ты волен сдаться в любое время.
Я услышала скрежет его зубов.
— Я не знаю значения слова «сдаться».
— Ну, да. Ты же не сдался насчёт нас, — пробормотала я себе под нос. — Придурок.
— В этом виноват не я, а ты, — взревел он.
Я вскочила.
— Я? Так ты думаешь, придурок? Я не сдалась и не ушла, а умерла! Ублюдок Митнал вырвал мне сердце и им спас тебя! Создал тебя!
— Ты лжёшь, — прорычал Роберто.
Я топнула ногой.
— Лгу? Двенадцать месяцев я изо всех сил пыталась вернуться к тебе. Меня съела акула! Чёртова акула! Потом мне пришлось украсть рыбацкую лодку. Трижды! Ты хоть представляешь, как трудно найти рыбацкие лодки, способные пересечь океан? Представляешь? Это невозможно! Они все утонули! Мне пришлось проплыть последнюю тысячу миль по ледяной Атлантике, потому что кое-кто забрал Минки, и другого пути не было. Но мне было плевать. Я ужасно волновалась, что этот ублюдок делает с тобой что-то ужасное!
— Т-т-ты не бросала меня? — он заикался.
Я толкнула его, под нахлынувшими горькими воспоминаниями.
— Нет!
Он отступил с холодным взглядом.
— Ясно.
— Ясно? Что тебе ясно, Роберто? — Я кипела от злости. — Понимай ты, то точно знал, что мне пришлось бы столкнуться с изгнанием ради твоего спасения.
На заднем плане «Я» прицыкивала языком. Ну и чёрт с ней! Э-э-э… со мной! Неважно. Я делала всё, что могла, но у каждого был свой предел.
Он повернулся к двери и остановился.
— Прости, — прошептал он. — Я не знал. Митнал сказал, что ты бросила меня, что планировала превратить меня в монстра. Месть богов за моё высокомерие. Я убил его за эти слова.
— Ну, спасибо Вселенной за такую милость, но ты просто дурак, что поверил, будто я буду работать с Митналом
— Я дурак? Я знаю, чем ты занималась, Симил. Знаю, что ты учила последователей Митнала использовать тёмные чары. Создала Мааскаб. И Обскурос. — Да. Это две самые злые силы в мире. Мааскаб — извращённые, могущественные ученики Митнала и мастера тёмной энергии. И Обсукрос — вампиры, которые верили, что невинные люди их личное удовольствие.
— Ну и что с того? — Я подошла к дивану и села к Роберту спиной.
И спустя тысячелетия, он не доверял мне. Но если бы потрудился увидеть меня настоящей, узнал, что я преданная и добросердечная. Злые, безумные поступки — это мой метод, из-за которого я делала то, что считала неправильным. Это медленно сводило с ума, разрывая на части и оставляя лишь веру, на которую я могла опереться. Но и она была на последнем издыхании.