— Пойдем, поищем Кинича и Вотана, — сказала женщина в белом. — У них длинные волосы. Может, они захотят присоединиться к нам. — Затем опять посмотрела на Эшли. — Что касается тебя… мы оставим твоё маленькое оскорбление без внимания. Но только на этот раз.
Что с этими двумя? И почему все так увлекаются поэзией, сочиняют песни и заплетают волосы?
Эшли схватили за руку.
— Эшли, — весело поздоровался Маакс. — Я вижу, ты познакомились с моими сёстрами Камаштли, она же Фейт, и Колель, Повелительница Пчёл, у которой на голове улей.
Эшли отдёрнула руку.
— Она тыкала в меня.
Маакс подался вперёд.
— Не обращай на них внимания. Они завидуют, потому что бледнеют в сравнении с твоей красотой.
И тут Эшли заметила нечто действительно странное. Шокирует, правда. Она разговаривала с Мааксом. Да, Маакс, реальный человек, которого могла видеть, стоящий прямо перед ней. Его кожа и волосы были выкрашены в золотой цвет. На нём были тёмные очки и белая тога.
Эшли видела, как мерцает каждая выпуклая мышца, когда он двигается. Он был великолепен. И огромный. В тот день в ванне он почему-то казался меньше, но стоя рядом с ним, она чувствовала себя игрушечным йорком перед питбулем. Только он был похож не на собаку, а на бога. Настоящего бога. Вкусного. Эти обнажённые, широкие, квадратные плечи, переходящие в узкую талию; толстые, сильные руки. Вздох. Он был совершенством. До каждого миллиметра. Съедобна ли эта золотая краска? Может, он покрасил и сладкий столик?
— Ты выглядишь, к-хм, потрясающе, — сказала она.
Он посмотрел на своё тело.
— Спасибо. На самом деле идея твоя. Я не могу перестать думать о твоём особом карамельном уходе за телом.
Карамель. Да. Она тоже не могла перестать думать об этом.
«Ты идиотка! Посмотри, как ты тоскуешь по нему. И оцениваешь».
А ещё в её голове вертелись грязные мысли о его губах и о том, как он целовал её. Или то, как она целовала его в ответ. Или когда становилась совершенно необузданной рядом с ним. Или когда доставляла ему удовольствие, а он стонал таким первобытным и мужественным голосом, что она чуть не кончила. Или то, как он двигался по её телу и…
— Эшли? Ты слышала меня? — спросил Маакс.
О, он что-то говорил, пока она падала с обрыва?
— Советую держаться подальше от этих моих сестёр. Или кого-нибудь из моих братьев, если на то пошло. — Он потёр лоб, от чего немного краски потекло. — Слава богам, теперь ты бессмертная. Бессмертная. Всё никак не могу поверить. Бессмертная. Бессмертная. — Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо: — Кстати, эта тога выглядит на тебе потрясающе. Возможно, мне придётся снять костюм, чтобы другие не приняли мою тогу за щенячью палатку. — Его запах, такой сладкий и притягательный, ошеломил. — А твои волосы, мне нравятся такие распущенные и дикие. — Он потёр прядь между пальцами, а затем провёл рукой по щеке Эшли. — Ты так прекрасна, Эшли.
Стоять рядом с ним, видеть его собственными глазами, слышать, как он шепчет соблазнительные слова, просто перегруз. Маакс — машина обольщения.
— Привет. Хорошо выглядишь, Маакс. — Низкий мужской голос раздался из-за спины Эшли.
Маакс бросил взгляд через плечо Эшли.
— Андрус. Томмазо. — Он опустил голову, ухмыляясь. — Забавные костюмы, джентльмены.
Эшли повернула голову, чтобы посмотреть, кто стоит позади, но когда заметила двух крупных мужчин в набедренных повязках, а почти голые тела и волосы покрыты засохшей грязью, она вскрикнула. Господи.
— Эшли, — усмехнулся Маакс. — Андрус и Томмазо одеты, как Мааскаб, злая секта жрецов майя.
Эшли изобразила полуулыбку. Без сомнения, другая половина была выражением отвращения. На обоих мужчинах были ожерелья из пластиковых пальцев, а на лицах — следы фальшивой крови.
— Смотри, Томмазо, — сказал Андрус. — Я говорил. Дамам не понравится, а значит, секса не светит. Это мой первый выходной за полгода. Знаешь, как трудно найти квалифицированных помощников, когда боги устраивают вечеринку?
Томмазо закатил глаза.
— Ты хнытик, Андрус. Успокойся, я видел пару Пиел за столиком с закусками, и они смотрели на наши скабби-стринги.
— Я не хнытик, а смертоносный убийца. — Андрус ткнул Томмазо кулаком в плечо.
— Ты чёртова няня, Андрус. А теперь заткнись, чёрт возьми, и пошли кого-нибудь охаживать. Между прочим… — Томмазо склонил голову набок и принял очень серьёзную позу. — Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя, парень? Не в гейском смысле, хотя в этом нет ничего плохого. А как брата. Чёрт, зачем я это сказал? — Томмазо взглянул на Маакса и Эшли. — Мне нужно выпить. Приятно было познакомиться, Эшли.