- Что? Минутку? - возразила Эшли.
- Сэр?- спросил водитель - очередной крупный мужчина, одетый в чёрный костюм и тёмные очки. На пассажирском сиденье сидел мужчина, похожий на его модного близнеца.
- Тимоти, ты забрал её вещи из дома? - спросил Маакс, игнорируя её вопрос.
- Да, сэр, - ответил водитель.
- А всё остальное готово?
- Как вы и приказывали, сэр.
- Хорошо. Поехали, - сказал Маакс.
Эшли не собиралась спускать его с крючка, ей не нравилось, что он пытается контролировать её.
- Маакс, ответь. Что значит слишком много времени?
- Это фигура речи, Эшли. Мои наблюдения не основывались на физическом времени, - пояснил он.
- Тогда что? - спросила она.
- Я просто не одобряю того, как он смотрит на тебя, - произнёс он после долгой паузы.
Он ревнует? К Фернандо? Серьёзно? Эта мысль одновременно возбуждала и раздражала. В любом случае, учитывая то, что он сказал ранее, его собственничество - чрезмерно лицемерное.
- Это не оправдание. Держи свои руки подальше от моей задницы.
- Моя задница,- парировал он.
- Что?- Она повернула голову на звук его голоса.
- Технически, ты моя пара. Это делает её моей.
Она закатила глаза. Как он смел! Сначала она слишком незначительна для него, а теперь принадлежит ему?
- Да неужели? - спросила она. - Тогда, следуя твоей логике, если ты моя пара, твоя рука принадлежит мне. И, как владелец твоей руки, я запрещаю ей касаться моей задницы. - Она помолчала. - Или... - Боги доставляют себе удовольствие? Ну, может, он и бог, но ещё и мужчина. - Запрещаю тянуться к сладкому столику,- сказала она самодовольно.
- Сладкому столику? - уточнил он.
Мужчины, сидевшие впереди, тихо засмеялись. Она не обратила на них внимания.
- Ну... ты понимаешь. - Она бросила взгляд вниз, на чёрное кожаное сиденье, где должен был находиться пах Маакса.
Маакс и мужчины расхохотались.
- Ты очень забавная. По-моему, это называется пенис. Разве ты не можешь сказать это слово?
Она прищурилась.
- Хорошо, я... Я... Я могу это сказать. Пенис. Вот. Я сказала!
Маакс продолжал смеяться.
- Сладкий столик, - вздохнул он с последним смешком.
Она шлёпнула его по руке.
- О, прекрати. Меня не так воспитывали.
- Хорошо. Но если говоришь о нём, называй своими именами - пенис, член, а не сладкий столик.
Мужчины очень громко рассмеялись.
Она недоверчиво ахнула.
- О, боже. - Он настолько самовлюблён. - Я уверена, что твоё древнее хозяйство больше похоже на корнишон или на ящерицу.
Снова послышался рёв с переднего сиденья.
- Неужели? - ответил он, затем схватил её за руку и положил прямо на свой пах.
- Господи. - Она отдёрнула руку от огромной спящей анаконды у него между ног. - Не стоит нам углубляться в эту тему.
- А вот и нет, - самодовольно возразил он. - Когда речь заходит о таких важных вещах, я хочу, чтобы ты не сомневалась в моём превосходстве. - Он наклонился и прошептал ей на ухо: - Во всех двадцати пяти сантиметрах
- Двадцать пять? - прошептала Эшли. Стоит признать, что это впечатляюще. Хотя она в этом не признается вслух. И не расскажет о мысленном образе, который внезапно возник в голове: они лежат голые в постели вместе, он медленно скользит между её ног. Прочь, похотливые мысли! Прочь!
- Какая жалость, - сказала она дрожащим голосом, полным фальшивой убеждённости, - ты жуткий и невидимый. Должно быть, неприятно, когда женщины кричат и убегают.
Мужчины перестали смеяться, и повисло долгое молчание.
- Ты, Эшли, единственная женщина, за которой я гонялся, - сказал он ледяным тоном.
Зачем он это сказал? Она единственная?
Эшли вдруг почувствовала, как внутри всё скрутилось. Будто она особенная.
"Погодите-ка! Он обращался с тобой как с грязью. Он тебе немного льстит, и ты готова наброситься на него?"
- Что же, - сказала она, - очень жаль, что ты никогда не поймаешь меня; я бегаю очень быстро. И для протокола, хоть у меня нет парня, почти уверена, что буду держаться подальше от любого, кто думает, что я хуже кучи дерьма.
Маакс снова замолчал на несколько секунд.
- Да. Это неуместно, и я сожалею, что сказал это. Но уверяю, это всего лишь попытка с моей стороны убедить себя прекратить... - Его голос затих.
- Прекратить что?
- Хотеть то, чего не могу поймать, - ответил он.
Мысли в голове Эшли пустились в головокружительный пляс, пока чёрный внедорожник мчался по шоссе в сторону аэропорта Канкуна. Она не могла отрицать, что слова Маакса сбили с толку. Она не хотела, чтобы он ей нравился, но ничего не могла с собой поделать; просто находила в нём что-то неотразимое, помимо тела. И его запах. А ещё голос. Ох! Он прямо-таки магнетический. Как такое возможно? Как она могла испытывать такие сильные чувства к властному, странному, нечеловеческому мужчине, которого только что встретила?
Странно, если не сказать больше. Особенно если учесть, что она эмоциональный айсберг, холодный, твёрдый и дрейфующий в море одиночества.
"Ладно, ты немного драматизируешь".
Да, точно. По правде говоря, ей, после потери родителей, чрезвычайно трудно привязаться к кому-то или чему-то, кроме воспоминаний. Даже сейчас, когда она спокойно сидела во внедорожнике, глядя в окно на густую листву джунглей, крошечное эмоциональное перетягивание каната вспыхнуло в сердце. Она не хотела покидать дом. И чувствовала себя так, словно её снова оторвали от родителей. Боже, чего бы она только ни сделала, чтобы увидеть их в последний раз. Возможно, если бы у неё была возможность попрощаться, она бы их отпустила. Эшли вздохнула и посмотрела в сторону Маакса. Чего бы она только не отдала, чтобы увидеть его лицо. Какие эмоции таились в его глазах? Равнодушие? Беспокойство? Похоть? Привязанность. Такие чувства исходили от таинственного мужчины, сидящего рядом с ней. Но ведь она не могла на самом деле чувствовать его эмоции, так? Она снова сосредоточилась на ощущении. Да, что-то определённо было. Она почти могла дотронуться до чувств. Очаровательно. Этот мужчина как сверхъестественная сила, притягивающая Эшли и завладевающая разумом.
Возможно, именно так они перешли от ненависти к раздражению... она не знала, на какой они сейчас стадии, но это точно не отвращение. А что-то среднее между раздражением и желанием. Сесть с ним в самолёт и улететь вдруг показалось приятным.
"Неужели я действительно ухожу? И я сяду в самолёт?"
Тревога вернулась.
- Маакс? - Она повернула к нему голову, жалея, что не видит его. Смотрел ли он на неё? В окно? На дорогу? Привыкнет ли она когда-нибудь быть с кем-то невидимым?
Он положил руку ей на ногу.
- Да?
Она не могла не заметить тепло, которое мгновенно послало чувственную дрожь по телу. Не помогает! Нужно абстрагироваться.
- Если Смерть охотится за мной, почему мы летим на самолёте? - спросила она.
- Это самый быстрый вид транспорта, - откровенно ответил он. Затем пробормотал что-то вроде: "не считая союз с вампирами в 1993 году".
- Прости? - переспросила она.
- Ничего.
- Ты что, не видел фильмы? - Она да, там, где крылья и двигатели самолёта пожирали монстры. А ещё те фильмы, где системы отказывали без видимой причины.
- Нет. Я не смотрю кино, - ответил Маакс. - Реальная жизнь достаточно увлекательна, однако я верю, что наш полёт на Су-80 пройдёт без драматических или киношных действий. Это самый безопасный турбовинтовой самолёт в мире и, кроме того, Смерть не преследует других пассажиров.
- Ты смотришь прямо на меня? - спросила она.
- Да.
Боже, эта невозможность видеть его действовала на нервы.