- Что значит «до сих пор»?
Яна неопределенно повела плечом.
- В детстве обычно все братья ссорятся. Не могут поделить плюшевого зайку или девчонок…
Она хитро посмотрела на Шерита и улыбнулась. По идее ее игривый тон должен его немного разморозить. Но красавчик посмотрел на Яну как на полоумную и молча вернулся к еде. Облом-с. Больше она решила не экспериментировать и к Шериту не приставать. Захочет – сам заговорит.
Дальше скакали не так быстро, жалея лошадей. Яна совсем уже освоилась, чувствовала себя верхом на Грете довольно уверенно и даже вволю насмотрелась на окружающие черные поля и зеленеющие леса, хотя кое-где в прогалинах еще и лежал снег. Увы, пейзаж разнообразием не отличался. И сколько так еще ехать?
И тут – о, чудо! – Шерит снизошел до беседы. То ли Янины усилия не пропали даром, или дело было в сытом желудке, а может, просто от нечего делать, но после обеда красавчик сильно подобрел. Поехал вровень с Яной и стал просвещать про предстоящий путь.
Так он поведал ей, что направляются они в крупный портовый город Старид, так называемые морские ворота Морирата, через которые проходит весь экспорт и импорт товаров. Тракт, по которому они едут, является главной дорогой, соединяющей Ларту, столицу Морирата, и Старид, и по нему идут практически все торговые караваны. Так исторически сложилось, что на расстоянии одного дня пути друг от друга вдоль дороги есть постоялые дворы, где можно переночевать в сносных условиях и относительной безопасности. Чем многие путешественники и пользуются.
Именно в связи с этим обстоятельством они и торопятся, чтобы засветло добраться до гостиницы, успеть снять комнаты и хорошенько отдохнуть, иначе придется ночевать на конюшне или в поле. А завтра с рассветом опять в путь. Пусть Яна привыкает, ехать до Старида еще десять дней.
- Неужели для таких благородных путешественников, как вы, не найдется места в гостинице? – засомневалась Яна. – Никогда не поверю.
- Аристократы и состоятельные люди могут путешествовать через пространственные туннели. А посему согласно Дорожному закону от 9836 года «все путешественники, передвигающиеся своим ходом уравниваются в правах и не имеют права требовать особого к себе отношения вне зависимости от чинов, званий и заслуг», - процитировал Шерит.
- Хм. Это справедливо.
- Да, справедливо, - кисло согласился Шерит, - но весьма не удобно.
- Признайся, неужели у тебя или Деррика ни разу не возникал соблазн ... нарушить этот закон? Ведь всегда можно найти способ.
Шерит удивленно посмотрел на Яну.
- Где тебя воспитывали? Закон для всех одинаков.
- И каково наказание? – осторожно спросила Яна.
- Лет десять на исправительных работах. Где-нибудь в провинции Шлоссе, на рудниках.
- Не слишком ли это жестоко – сразу на рудники?
Шерит усмехнулся.
- Преступления лучше пресекать в самом начале, иначе такой бардак начнется, не разгребешь. Нарушь мы с Дерриком закон, отец не просто отправит нас на рудники, но и сделает из этого целое представление. В назидание другим.
- Ого, суровый у вас папа. Подозреваю, он занимает какой-нибудь очень высокий пост? – Яна попыталась аккуратно вывести разговор на семью Шерита. Ведь она почти ничего о нем не знала.
Красавчик посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, потом весело ухмыльнулся:
- Да, не последний человек в государстве. Разве в твоем мире преступников наказывают иначе? – тут же сменил тему.
Вот Штирлиц, ничего из него не вытянешь! Яна попыталась разъяснять особенности правоохранительной системы на Земле и зависимость наказания от финансового состояния преступника. И до и после этого разговора она часто беседовала с Шеритом об устройстве жизни в ее мире, но эта тема оказалась самой сложной для его восприятия.
Глава 1, в которой Шерит сильно озадачен
Случайно падали звезды
в мои пустые карманы
и оставляли надежды.
Мои колени замерзли,
ты был счастливый и пьяный,
и что-то важное между…
Земфира «Прогулка»
Глава 1, в которой Шерит сильно озадачен
Из дневника Бертрана Дор-Меринга:
«Дождь заливал недавнее поле боя, превращая его в месиво из вспаханной конскими копытами и ядрами земли, людских и лошадиных трупов, отдельных человеческих останков, развороченных телег. Упругие струи били по красным от крови лужам. Темнейший Дортейн оплакивал своих детей.