- Слушаюсь! – мальчишка просветлел от сознания того, что получил тайное задание.
- И никому ни слова, - Шерит сделал притворно грозное лицо.
- Ни за что! … Ну, я пошел? – пажу явно не терпелось похвастаться подарком друзьям.
- Давай, проваливай, - благодушно ответил принц, обращаясь уже к закрытой двери.
Он прошел в гардеробную, где придирчиво рассмотрел свое отражение в огромном, занимавшем целую стену, зеркале. Поморщился. Официальная церемония отъезда дипломатической делегации требовала парадной формы одежды. Вот и пришлось ему нацепить выходной костюм глубокого темно-синего цвета с серебряной отделкой и такой же плащ. Темные тона шли Шериту, впрочем, как и все остальные, но его коробило то, что Деррик оденется точно так же, с тем лишь отличием, что отделка его наряда, как старшего принца, будет золотого цвета. Регламент, будь он неладен.
Вздохнув, Шерит еще раз похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли он необходимые бумаги и несколько мешочков с золотыми монетами, сунул под мышку шляпу, отделанную по полям пышными белоснежными перьями, и вышел в гостиную своих апартаментов, где его поджидал камердинер.
- Все готово, Джоз? – спросил он.
- Да, сир. Еще с вечера я упаковал Ваши вещи и лично проследил, чтобы не забыли закрепить ни одной сумки.
- Хорошо. Надеюсь, вещей не много?
- Нет, сир. Только самое необходимое. Господин Монрет предупредил меня, что Вы отправляетесь налегке. Если Вы решите, что я позволил себе положить что-то лишнее, то сможете оставить это в охотничьем домике. – Камердинер замялся. – Ваше Высочество, позвольте мне все-таки поехать с Вами! – в голосе его слышалось сдерживаемое отчаяние. – Разве возможно, чтобы Их Высочества путешествовали совсем одни?!
- Увы, мой дорогой друг, не в моей власти нарушить волю короля. Как я выгляжу?
- Как всегда безупречно, сир, - трагическим голосом ответил Джоз.
В своем деле Джоз был жутким педантом, и поездку принца без сопровождения опытного камердинера расценивал едва ли не как личное оскорбление. Он на полном серьезе полагал, что Его Высочество не в состоянии одеться или почистить зубы без посторонней помощи, а потому сейчас провожал своего подопечного словно на эшафот. Но Шерит любил старого зануду. И уважал.
Когда лет десять назад к нему приставили невысокого, хлипкого на вид мужчину средних лет c большой лысиной и пышными бакенбардами, Шерит и представить не мог, что ему придется выдержать настоящую битву за свои пристрастия в одежде. Джоз считал делом чести быть в курсе последних веяний моды, и зорко следил за тем, чтобы вверенный его заботам принц выглядел образцом для подражания. Шерит этих веяний частенько не разделял, но Джоз оставался непреклонен. В этом щуплом невзрачном человеке оказалось столько непоколебимой уверенности в вопросах моды, что Шериту пришлось пойти на компромисс. Он покорно позволял обвешивать себя перстнями и брошками, обливать духами и обсыпать пудрой, и даже – вот уж настоящий кошмар – лепить себе на лицо с десяток мушек в обмен на разрешение носить любимый белый цвет. И лишь одно обстоятельство примиряло Шерита с таким положением вещей – Джоз никогда не ошибался. Последним новшеством камердинера стал монокль.
- Кстати, Джоз, а ты не знаешь, почему нет кареты?
- Меня самого это удивило, сир.
- Ясно. Что же, прощай, Джоз. Думаю, теперь мы не скоро увидимся.
- Приятной дороги, сир, - голос камердинера слегка дрогнул.
Пока Шерит шел к парадному выходу из дворца, ему по пути то и дело встречались придворные дамы и господа, бросавшие на прощанье:
- Возвращайтесь скорее, Ваше Высочество!
- Мы будем без вас скучать, Ваше Высочество!
- Счастливого пути, Ваше Высочество.
Принц привычно кивал и улыбался в ответ, всеобщее внимание уже давно приелось. На одном из поворотов он наткнулся на молодого человека в лиловом камзоле, небесно-голубых брюках и небрежно повязанном желтом галстуке.
- Шерит, я Вас повсюду ищу, - он резко развернулся и пошел рядом с принцем.
- Приветствую, Морти. Не ожидал встретить Вас так рано. Неважно выглядите, дружище.
- Да, засиделись допоздна. Проклятье, как не кстати Вы уезжаете из столицы. Я узнал вчера поздно вечером. Почему Вы ничего не сказали? У меня родилась блестящая идея.