- Отец, Вы ставите меня в крайне неловкое положение, - настаивал Шерит. – Что если не умеет? Не могу же я ради какой-то цыганки покупать карету?
- Уверен, Шерит, ты что-нибудь придумаешь. Я верю в тебя. А теперь будь добр – выходи, - Грегор закончил разговор.
Шерит сжал зубы и поклонился. У него все так и клокотало внутри. Деррик видите ли настоял! И это «я верю в тебя», сказанное явно с насмешкой. Насмешкой очень скрытой, почти не заметной, но Шерит знал, нутром чуял, что она была.
Несколько быстрых шагов через холл, два лакея в лиловых ливреях и белоснежных париках открывают высокие стеклянные двери, глубокий вдох, лучезарная улыбка и…
Когда Шерит появился на парадной лестнице дворца, толпа возликовала. Площадь была забита знатью, стража с усилием сдерживала кованые ворота в три человеческих роста, на которые напирала толпа простолюдинов с улицы, ограду почти не видно – ее оккупировали мальчишки. И все эти люди аплодировали, кричали, свистели, махали руками и кидали в воздух шапки, приветствуя младшего принца.
Да, дворцовая канцелярия работает на славу. Об отъезде узнали лишь вчера вечером, а на рассвете уже весь город собрался поглазеть на представление. Шерит позволил толпе хорошенько себя разглядеть и отошел в сторону, освобождая место брату.
Деррика встретили не менее бурно. Но и не более, удовлетворенно заметил Шерит. Оно и понятно, как наследного принца и будущего короля народ Деррика любит, да только видит его редко. Отец сыну не доверяет и предпочитает держать подальше от столицы. Так спокойнее. Чем больше Деррик занят, тем меньше времени у него на заговоры. А Шерит – он все время тут, на виду. Популярный и совершенно безвредный. Пока Деррик жив, никто станет воспринимать младшего принца всерьез.
Король и королева, вышедшие последними, сорвали громовые овации. Краем глаза Шерит заметил как Лия появилась почти незаметно и скромно встала позади. Она не замужем, ей не положено быть на виду. Венценосному семейству пришлось довольно долго махать руками своим подданным, ожидая пока стихнет шум. Затем король благословил сыновей в дальний путь и вручил Деррику символическую капсулу с договором. В это время гвардейцы сгоняли мальчишек, забравшихся на ворота. Все уселись на лошадей, кованые створки тяжело открылись, и процессия двинулась в путь.
Первыми прокладывали дорогу два охранника в блестящих металлических доспехах, так и сверкавших в лучах только что взошедшего солнца. Затем ехали два герольда со знаменем и гербом Морирата. Следом чинно выступал на гнедом жеребце Деррик, и на полкорпуса позади него – Шерит. Люди радостно встречали принцев, махали им руками, кидали букетики цветов, девушки визжали от восторга. Молодые люди махали им в ответ и улыбались. За принцами ехали послы эс-тьер Марик и его помощник Перит Филбур, далее выступали еще два герольда со знаменем и гербом королевской семьи, и замыкали процессию оставшиеся четыре охранника.
Очень медленно колонна двинулась через город, позволяя всем собравшимся вдоволь насладиться великолепным зрелищем. Ближе к городской стене улицы пустели, всадники прибавляли шагу. Они беспрепятственно покинули город через южные ворота, но направились не по главному тракту, ведущему на юг, а по боковой дороге на юго-восток. Через час они достигли уединенного поместья, так называемого королевского охотничьего домика. Здесь их уже ждали.
Пока путешественники перекусывали и переодевались в более удобную дорожную одежду, гвардейцы сменили металлические тяжелые доспехи на практичные кожаные куртки и штаны, конюхи переседлали лошадей, и через два с небольшим часа в путь отправились четыре благородных господина в сопровождении хорошо вооруженных охранников. В поводу они вели четыре лошади с переметными сумками.
Глава 2, в которой Шерит делает важное открытие
Глава 2, в которой Шерит делает важное открытие
Из дневника Бертрана Дор-Меринга:
«Не могу сказать, сколько времени я находился без сознания. Думаю, довольно долго. Я метался в бреду, меня посещали неясные смутные образы, раз за разом я умирал и воскресал вновь, рыдал и ненавидел, бессильно ждал, когда черная, вызывающая животный ужас, волна уничтожит меня, сотрет с лица земли. А после я проваливался в кромешную тьму, и эти короткие периоды забытья становились для меня настоящим счастьем.