Он должно быть знал насколько выносливое мое новое тело, так как толкнулся в меня и погрузился полностью.
Я не почувствовала боли, лишь восхитительный трепет наслаждения.
Удерживая вес на своих руках, Гай задрал голову и издал такой первобытный и пронзительный стон, сотрясая меня до глубины души.
Небеса прогрохотали в ответ и самолет опустился ниже. Но мне было плевать, я потерялась в безумном скачке энергии, пульсирующей между нами.
Мое сердце буквально остановилось, а затем забилось в бешеном ритме.
Я почувствовала, как по венам несется свет и увидела каждый момент жизни Гая. Вечность борьбы, насилия и страха за мир.
Увидела все его глазами. Каждую битву, смерть и каждый момент его жизни. Тьму.
А затем увидела нечто удивительное, чего никак не ожидала. Каждое мгновение нашей жизни его глазами. Свет.
Услышала все слова, что мы сказали друг другу, смех. Он столько лет слушал мир через меня, дорожа каждым моментом.
Я почувствовала, как его сердце быстро забилось, когда он вытащил меня из темного Сенота и впервые увидел, когда прижался к моим губам своими. Мой разум вибрировал от страсти, отчаянного желания и неприкрытых эмоций, которые он испытывал ко мне.
Я переживала его радость, когда он нес мое бездыханное тело к порталу, понимая, что подарит мне бессмертие, что я буду его навеки.
Мое сознание билось и ныло от его любви ко мне, и теперь я знала о нем всё, видела каждый уголок его сознания. Наконец-то, между нами не осталось секретов.
Я моргнула и почувствовала, как сознание вернулось в мое тело, как нарастало удовольствие от толчков Гая.
С каждым движением он стонал, а я ощущала приближение эйфорического оргазма. И с каждым последующим, я впивалась в Гая ногтями и умоляла о большем.
Он оплатил все долги, вновь и вновь заполняя меня, запустив мое тело по нескончаемой спирали оргазмов.
Гай продолжал двигаться, мышцы его рук, груди, плеч и шеи перекатывались под бронзовой кожей. И он не отводил от меня пламенного взгляда своих бирюзовых глаз.
И когда я уже подумала, что больше не выдержу, что упаду в обморок из-за нескончаемого удовольствия, Гай кончил. Самолет трясло, пока он бился в конвульсиях оргазма, до тех пор, пока не свалился на меня.
Мы лежали, тяжело дыша, он все еще был во мне, и мы прижимались блестящими от пота телами.
Даже если бы я была в состоянии двигаться, не стала бы. Находясь так близко к Гаю, я чувствовала себя целой, умиротворенной и наполненной любовью.
Мой новый рай.
– Вау. Спасибо. И благодарю за новое, такое выносливое тело, – сказала я, наконец переведя дыхание. – Это... было... этого действительно стоило ждать.
– Да, – ответил он, выдохнув. – Хвала Богам, что у нас впереди целая вечность вместе, потому что мне всегда будет мало.
Мне тоже. То есть... Есть мужчины от которых подгибаются пальцы ног, а Гай заставил сотрястись небеса.
– Эмма, я знаю, что все произошло так быстро, но ты такая потрясающая и восхитительная, что я не смог сдержаться. Обещаю, во время следующего раунда не стану торопиться, – произнес Гай.
Святое Гуакамоле. Он всерьез считал, что обделил меня?
– Ты шутишь? Это были лучшие десять минут в моей жизни.
Даже вес его огромного тела меня... не волновал, опять же благодаря новому телу. Гай перекатился на бок и притянул меня в свои крепкие объятья.
– Десять минут? – спросил он.
Я посмотрела на его покрытый потом лоб. Боги, он такой красивый, особенно благодаря сиянию после секса.
Внезапно по внутренней связи пилот объявил о посадке в аэропорту Кеннеди.
– Ты хотела сказать пять часов? – произнес Гай с самодовольной, мужской ухмылкой.
– Пять часов?!
Он злорадно кивнул.
– Надеюсь, что ты абсолютно уверен в моей бессмертности. Потому как если это твоя версия "по-быстрому", боюсь мое сердце не выдержит расширенной версии.
Он улыбнулся и несколько секунд помолчал, но потом разрушил момент словами:
– После свадьбы, ты бы стала носить все девять месяцев кольцо? Я не вполне уверен, что оно сработает после твоего изменения, но мне нравится идея стать отцом.
Я подняла левую руку и посмотрела на два кольца.
На безымянном пальце красовалось с агрессивно-огромным бриллиантом, а на мизинце серебряное с нефритом.
Я в ужасе ахнула.
– Зачем оно мне?
– Несмотря на кровь Пиел и бессмертие, твое тело всегда будет связано с материальным миром, Эмма, потому что твой свет переплетен с осязаемым существом. Мое же нет и я все еще опасаюсь, что наши тела без нефрита несовместимы.
Я почти была готова снять кольцо с нефритом и швырнуть в него, но потом мой разум за кое-что зацепился.
– Погоди, ДЕТИ? Стой! Свадьба?
Переводчики: inventia
Редактор: natali175
Глава 42
Три недели спустя. Бароло. Италия.
– Эмма, не думаю, что такая рубашка идет с галстуком, – крикнул Томмазо из гостиной, пока я раскладывала на серебряном подносе двойное печенье с пралине, обсыпанное шоколадной крошкой.
Гай настоял, чтобы его вкуснейшая выпечка подавалась, как закуска, а не десерт.
– Томми, какой мужчина в здравом рассудке посчитает, что розовый не сочетается с черным? – я прикрыла рот, сдерживая смех.
Бросив на меня неодобрительный взгляд, Гай достал вторую порцию печенья из духовки.
– Ладно, – прошептала я Гаю, – да, розовый – пошловат. Но моим девочкам нравится городской стиль. – Анна, Ник и Джесс приедут с моими родителями, стремясь познакомиться с моим мужчиной и его братом Томми.
Я заставила Гая поклясться, что он даст девчонкам шанс, он никак не мог взять в толк, что сейчас нормально для женщины встречаться с мужчиной, прежде чем остепениться.
Я полагала, что он все еще немного старомоден. В конце концов, он ждал семь тысяч лет, чтобы "перерезать ленточку".
– Эмма, прекрати опекать Томмазо, – прорычал Гай. – Он взрослый мужчина и может сам о себе позаботиться.
– Хочешь поспорить? – Жизнь Томмазо сейчас зависела от меня.
После крышесносного секса на высоте в тридцать тысяч футов, мы прилетели в Нью-Йорк, я думала, что смогу начать складывать свою... нашу жизнь по кусочкам.
Жизнь, которая определенно точно включала бы в себя долгий, уединённый отдых на только что отремонтированной вилле Гая в Италии.
Не тут-то было.
После безумно эмоциональной встречи с родителями, во время которой я поведала о том, как меня похитили наркодиллеры, удерживали несколько дней, о том, как меня спасла международная, секретная группа солдат, которая выслеживала наркодиллеров месяцами, я представила родителям любовь всей своей жизни: Гая – одного из тех самых солдат.
Он так подходил на эту роль.
Мама чуть не упала в обморок, увидев его, а папа потерял дар речи. Никто даже не заметил, что мои глаза стали чуть-чуть другого оттенка, к тому же я надела линзы, скрывая бирюзу, потому что они не могли отвести взгляда от Гая.
На самом деле, как и я. Каким-то образом, он стал еще более убийственно красив. Полагаю, любовь красит даже Бога Смерти и Войны.
Но радость воссоединения семьи была недолгой.
– Эмма, нам нужно вернуться в Рим, – объявил Гай, когда я разбиралась в шкафах, решая, что в первую очередь отослать в Италию.
– Но мы ведь только что прилетели! – заныла я.
– Знаю, любовь моя, но только что звонил Габран. Завтра в Консилиуме Учбенов рассматривается дело Томмазо. Мне сказали, что они проголосуют против и его приговорят к смертной казни... отрубят голову.
– Что? Они этого не сделают! – сказала я.
– Карамелька, – начал пояснять Гай. – Позиция невиновности Томмазо не имеет под собой оснований. Совет правит согласно нашим законам, а законы требуют доказательств. Нет никакого железобетонного аргумента, что он предал нас из-за нефрита.
– Но ведь это так. Они должны увидеть разницу, – спорила я.