– Прости, мне не нужно было так говорить. – Я допила чай.
Ксавьер продолжил:
– Рассказывал ли тебе Вотан – извини, Гай – что он согласился навечно остаться богом смерти и войны только для того, чтобы создать и сформировать общество Учбенов? Знаешь, ведь это его детище.
– Нет, не рассказывал. Он мне много, о чем не говорил. На самом деле, он вообще ничего не рассказывает.
Ксавьер встал из-за стола и пошел на кухню, вернулся с теплым чайником, чтобы заново наполнить наши чашки.
– Это был единственный способ взаимодействия с людьми, на который согласились остальные боги; никто не хотел брать на себя его ответственность, ведь должен быть обмен обязанностями – обычно, они меняются ими каждые несколько тысяч лет. Это важный поворотный момент в истории. Вотан – единственный бог, кто полагал, что люди сами должны определять свою судьбу. Он считал, что боги созданы, чтобы помогать людям развиваться, и что эту планету населили людьми не для того, чтобы контролировать их, словно детей. Мало по малу, остальные боги присоединились к нему, но с его стороны была принесена великая жертва. Гай навсегда останется богом смерти и войны.
Внезапно, мне стало жаль Гая. Когда он кричал, что потерял все, я думала, он просто играет на публику.
Но все оказалось правдой. Тем не менее, это не извиняет его властных замашек.
– И ты ему веришь? – спросила я Ксавьера.
Тот кивнул.
– Я верю, что его намерения самые искренние. К тому же Гай сейчас намного старше, у него было достаточно времени для совершения ошибок, теперь он стал мудрее. Но это не значит, что он идеален, если ты спрашиваешь об этом?
Ксавьер прав. Гай не идеален – характером, во всяком случае. И почему бог доверяет целой человеческой расе, но не мне? Неужели я не достойна сама управлять своей судьбой?
– Спасибо, Ксавьер. Я действительно очень благодарна, что ты потратил свое время на разговоры со мной.
– Не за что, голубушка. – Он улыбнулся.
– Могу я попросить тебя кое, о чем?
– Конечно. – Ученый согласно кивнул. – Все, что угодно.
– Можно мне поспать на твоем диване?
Глава 30
Как ни странно, я хорошо спала, несмотря на старый комковатый диван, а не кровать королевского размера, на которой лежишь, словно на стопке из двадцати облаков и которую в данный момент оккупировал мужчина – божество – ответственный за самые неприятные моменты в моей жизни.
Список таких моментов рос с каждым прожитым днем и теперь включал гормональное перевозбуждение, вызванное обманным путем.
Я взглянула на часы. Пять утра и за окном еще темно, но спать больше не хотелось, и у меня было незавершенное дело.
Неважно как, но я должна заставить этого мужчину – божество – сказать правду.
Я надела туфли и прокралась за дверь, где обнаружила двух крупных мужчин в темно-серой военной форме, стоявших по стойке смирно. Покачала головой и рассмеялась.
– Ну конечно! И, по его словам, это – самостоятельность! Чертов мошенник, – громко произнесла я вслух и направилась в апартаменты Гая, двое мужчин не отставали от меня ни на шаг.
Подойдя к двери я ее приоткрыла и заглянула внутрь. Он оказался прямо там, где я его оставила: сладко спал в своей кровати, повернувшись обнаженной спиной ко мне.
Ха! Давай устроим тебе изысканное пробуждение. В стиле Эммы.
Я провела рукой по голове. На мне был вчерашний макияж, и волосы оказались в беспорядке.
Да и зубы нужно было бы почистить. Я схватила несколько чистых вещей и прокралась в ванную, тщательно формулируя слова в голове.
Быстро приняв душ, я высушила волосы и надела футболку со спортивными штанами, затем сделала глубокий вдох. "Отомщу тем же способом. Посмотрим, как тебе понравится играть по собственным правилам".
Я открыла дверь в комнату, которую заливал мягкий свет раннего утреннего солнца, и на цыпочках подошла к кровати. Затем бесшумно скользнула под мягкие белые простыни и прижалась к голой спине Гая.
Он надел шелковые боксеры. Ух ты!
Я обвила рукой его узкую, крепкую талию, стараясь, чтобы свободная от бюстгальтера грудь дразняще заскользила между его лопатками
И ощутила небольшой толчок энергии, но не слишком сильный. Может, потому что ожидала его и желала.
Гай все также не двигался и ровно дышал. Я протянула руку и провела по его рельефному животу, подавляя сильное желание захихикать.
Я чувствовала себя невероятно порочной, что мне безумно нравилось; но Боги, он это вполне заслужил. Как он смел сексуально мучить меня и манипулировать, используя наглые, шовинистские приемчики, при этом абсолютно неспособен быть с человеческой женщиной из-за своего бессмертия. Мудак.
– О, Гай, – зашептала я, как салонная шлюха. – Прости меня за все. Да, я нуждаюсь в тебе. Хочу тебя. – Я бесстыдно потерлась об его упругий зад, низко простонав: – Прости, что сомневалась в тебе.
Однако, Гай не двигался. Он мертв или в шоке? Или, возможно, напуган, ведь ему придется признаться, что его мужское достоинство ничего не стоит.
Все эти годы он насмехался надо мной, пуская мне пыль в глаза.
"Посмотри на меня! Я такой крутой, а ты просто маленькая девочка". Однако, не мог прикоснуться к женщине, не причинив ей боли, или не мучаясь сам. А что если он… девственник?
Я потрясенно ахнула. Так и есть! И в сотни раз больше разочарован, чем я; к тому же он намного старше. Сейчас узнаем насколько сильно он раздражается. Покажешь мне, Мистер Жеребец?
По-прежнему лежа с ним в обнимку, я легко провела кончиками пальцев по его обнаженному гладкому плечу и покрыла мягкими поцелуями спину.
Я медленно провела рукой вниз до талии. Все еще ноль реакции? Продолжаешь спать, друг мой? Итак…
Пальцами скользнула между шелковым поясом трусов и его обнаженным бедром. Лишь на дюйм.
И так потихоньку моя рука полностью оказалась внутри, скользя вверх и вниз по его обнаженной коже – бедрам, крепким ягодицам. И обратно. Снова по упругому заду, бедрам. О, как хорошо!
Я обнаружила, что наслаждаюсь путешествием по его телу больше, чем должна, а то, что об этом никто не узнает, лишь давало мне ощущение полной свободы.
– Гай? – прошептала я. – Хочу попробовать с тобой все свои фантазии. Ты был прав во всем. Хочу почувствовать тебя внутри. И… – я посмотрела украдкой, сдержав смех, – трахай меня часами.
Не в силах устоять, я начала сжимать его крепкие ягодицы. Восхитительно. Бархатная мягкая кожа поверх твердых мускулов.
А его запах был… изумительным. Я глубоко вдохнула, позволяя терпкому, мужскому запаху наполнить легкие. О, да! Пусть время остановится.
Только я хотела продолжить говорить, Гай навалился на меня, подмяв под себя, и впился голодным, жарким взглядом.
– Что ты делаешь, Эмма? – прорычал он, сверля меня бирюзовыми глазами.
– А на что это похоже? – проворчала я, с трудом дыша под его тяжестью… сверху… уже скоро на мне. – Собираюсь покончить с твоим глупым фарсом, – удалось мне закончить.
– О чем ты говоришь?
Я сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями.
– О нас. Вот о чем. Знаешь, что бесит меня больше всего? Не то, что ты не можешь быть полноценным мужчиной – потому что ты не человек – или намекаешь на мою неопытность, а то, что упорно не говоришь мне всей правды. Ты трус и деспот.
– Я не…
– Ну давай! Хоть раз, будь честен, Гай. Оставь притворство и скажи правду. У тебя есть недостатки, как и у всех.
– Ты права. Во всем. У меня есть недостатки. – Он склонил голову и со злостью крепко прижался полными губами к моим.
Боже. Как же здорово! Так невероятно хорошо!
Прежде чем я смогла что-то ответить, его горячий язык раздвинул мои губы, и я с охотой его приняла. Его густые волнистые волосы словно полог окружили наши лица. Да, вот так.
Еще пару минут, и это обжигающее ощущение взорвется… и…
Его требовательный язык начал ритмично, настойчиво ласкать мой – обольстительный намек на то, что его тело хотело от меня.