— Браво, дорогой мой! Я всегда знал, что в тебе это есть. Стержень. Основа. Я горжусь тобой.
Эти слова, сказанные злодеем, чужим существом, практически незнакомцем, пришлись Матвею настолько по душе, что он даже улыбнулся.
— Вы видите? — послышался шепот Алевтины Григорьевны. — Вы видите? Он сейчас ведь… Но там никого…
— Вижу, — зашипел врач. — Сможете его удержать? Мне понадобиться помощь. На счет три. Раз, два…
— Три! — воскликнул Михаил, опережая доктора. — Вперед, к свету и равновесию!
Остаток дня Александр будто намеренно сбивал Леру с толку. Он был каким угодно — раздраженным обстоятельствами, любопытным, надоедливым, приставучим и капризным, но не равнодушным скотом, каким Лера привыкла его видеть. Но это не значило, что с ним стало хоть сколько-нибудь легче. Скорее наоборот.
— Что это на тебе? — спросил Александр, когда Лера прошаркала мимо него в хозяйских тапках. — Откуда этот ужас?
Карина к тому времени освоилась в квартире и что-то готовила на кухне на случай, если её блудный работодатель все-таки вернется.
— Хозяин квартиры, видимо, не думал, что к нему на постой прибьется незнакомая девица. Вот и не озаботился покупкой тапочек размером поменьше.
— Почему бы не одеть кроссовки? Они хотя бы выглядят прилично. Тут и без того… свинарник, — Александр огляделся по сторонам.
Лера внимательно наблюдала за ним. Это было забавно — волшебник с удивлением, не всегда радостным, воспринимал и впитывал окружающий мир. Как будто раньше его не видел.
— Кроссовки трут. У меня все ступни в пластырях.
Тут Александр словно впервые осмотрел её с ног до головы. Лере его взгляд пришёлся не по вкусу — многовато собственнического.
— Так. А это что такое?
Лера подумала, что он имеет в виду царапины на лице.
— Стекло, — ответила она лаконично.
— Это когда вы в разведку боем ходили. Правильно я помню? — в голосе Александра звучало что угодно, только не одобрение.
Лера кивнула, чувствуя себя неуютно.
— Еще боевые ранения?
Лера пожала плечами:
— Да больше и нет ничего, — и добавила про себя «почти».
В мгновение ока Александр оказался рядом и больно ткнул пальцем ей чуть пониже ключицы. Попал точно в один из ожогов. Лера ойкнула, глаза сами собой налились слезами от боли. В сердцах она стукнула его по руке:
— Сдурели?
Александр вдруг отошел на шаг и замер. Затем он медленно покачал головой и сказал:
— Это странно. Мне не нравится. Я не привык так. Я уже устал.
Лера фыркнула, чем заслужила строгий взгляд.
— Нечего врать, — сказал Александр бодро, словно не он секунду назад «устал». — Тебя вообще надо запереть и никуда не пускать. Ты хоть представляешь, что твои, мать их, прости, не хотел ругаться, раны — они и у меня болят? Допускаю, куда меньше, но я их ощущаю.
А Лера еще хотела удивиться, откуда такая точность попадания.
— Это благословение? — спросила она. — Церемония?
— Оно. И ведь работает. И я без волшебства. И проблемы навалились. Как все некстати.
Хотела Лера сказать, что жизнь всегда такая — сплошные проблемы, которые кстати не случаются никогда, а наваливаются всем скопом, и жалят, и травят, и бросают то в холодный пот, то в жар. И если от этого приходить в отчаяние, так это прямой путь на тот свет. Единственный выход — идти вперед, несмотря ни на что. Искать не оправдания, но выход.
Помолчав, Александр сказал:
— Весело тут у вас.
— В городе? Это первый раз на моей памяти. Обычно у нас тихое, унылое болото. Это внештатная ситуация.
— Да в каком городе! — махнул рукой Александр. — При чем здесь ваше болото? В жизни. В жизни весело. Но это я уже говорил.
К вечеру Игнат так и не появился. Карина в панике ковыряла омлет и кидала умоляющие взгляды на Леру. Лера рвалась в поисково-спасательную операцию, Александр пресекал любые её попытки выйти за порог. В конце концов, доведенный до ручки ее упорством, он сказал:
— Делаем так. Отправляется в город-призрак. Находим Игната. По возможности, спасаем — или хороним. И домой.
Лера подавилась от его лаконичности. Можно было бы поспорить, но главной цели она достигла, лучше вовремя остановиться. Карина вообще заскулила, но тотчас заткнула рот ладонью. Вся ее холодность, вся надменность испарились, и за то, что секретарша сумела ради Игната проглотить свою гордость, возражения и самомнение чохом и не подавиться, Лера ее даже немножко пожалела.
— Вы остаетесь караулить, пока нас не будет, — обратилась Лера к Карине. Та поджала губы, но кивнула. — Вдруг вернется Игнат.
Прежде, чем показываться на улице, они обсудили, что с собой брать, в плане амулетов. Точнее, дело было так. Лера опять набила ими карманы, повесила на шею весь «золотой запас», а Александр, заметив это, попытался половину отобрать. Спор происходил в хозяйской спальне.
— Тебе одного раза было мало? — аргументировал он свои действия. — Они ж в тебе дыру прожгут, если что.
— А зачем они жгутся? — с обидой спросила Лера. — Это же амулеты.
— Правильно. Они не рассчитаны на то, что ты их будешь носить все и сразу. Отсюда и неудобства выплывают.
— Неудобства? — хмыкнула Лера. — Я бы назвала это по-другому.
— Глупость. Причем твоя. Один маскировочный амулет — на божественный огонь, плюс один защитный. Это предел. Больше — дает несовместимость.
— То есть они нагрелись не от того, что на сильное вражеское заклинание среагировали?
Александр недоуменно покосился на неё.
— Ты это с какого потолка взяла? Где это видано, чтобы амулеты нагревались при выполнении своего предназначения? Зачем они тогда нужны, если жечь будут при активизации? Бред. Только несовместимость и чья-то патологическая жадность.
— Это элементарная забота о собственной безопасности, — возразила Лера вяло. — И вообще, зачем вы мне тогда их столько дали?
— Про запас. Амулеты не вечны. Мне и в голову не приходило, что ты их сразу все нацепишь. Это же вернейший способ угробить себя без посторонней помощи.
— Могли бы и предупредить. Ну да ладно. Я мазь возьму, — хмуро сказала Лера. — Но амулеты не сниму. Мне так спокойнее.
— А мне нет! — заявил Александр. — И если ты их сейчас не снимешь, я это сделаю за тебя!
Ответственно так заявил, твердо, решительно. И даже пару шагов сделал по направлению к Лере. У неё чаще забилось сердце, но не отступать же!
— Вы просили церемонию, — возразила она. — Вы ее получили. Теперь расхлебывайте последствия.
Александр вдруг улыбнулся — вышло многозначительно.
— Точно. Все, что я просил, я получил. И ничуть об этом не жалею.
Лера неожиданно смутилась, чуть покраснела и отругала себя за попытку опустить глаза.
— Мы идем или нет?
— Половина.
— Что?
— Сойдёмся на половине амулетов. Иначе сниму сам.
Еще через десять минут ожесточенных споров Лера признала своё поражение и принялась, скрепя сердце, «разоружаться». Сказать по правде, было у нее робкое, еще не оформившееся, далекое, и потому крамольное, желание довести Александра до ручки. До заявленного им момента «иначе сниму сам». И посмотреть, что из этого выйдет. Или не выйдет. Как повезет. Или опять же — не повезет.
Но она не осмелилась. Да, истина проста — лучше сделать, и ругать себя за это, чем не сделать, и всю жизнь жалеть об упущенных возможностях. Однако кто сказал, что этот спор последний? Уж Лера постарается сделать их семейную жизнь сказкой. Страшной, но увлекательной.
Половина амулетов была снята в ванной, за провоцирующе закрытой дверью. Александр не поленился, пересчитал и ненужные отнес в лабораторию.
— А вы? — не смогла не спросить Лера перед выходом. — Вы-то…
— Что я? У меня тоже есть… амулет. Или вроде того. Иначе я бы сюда вряд ли добрался. Живым, по крайней мере.
— Где?
— Где, где. Все тебе расскажи.
Но «амулет» из-под майки он достал, и Лера придирчиво его изучила. Иначе как безделушкой и не назовёшь. Плоский кружочек размером с монетку, посередине дырка, в нее продет кожаный шнурок. Даже надписей нет. Амулеты — по крайней мере, серьезные — так не выглядят. Амулеты — это амулеты, и этим все сказано. Внушительные и увесистые, с защитными заклинаниями, выгравированными по краю, с кучей охранных знаков и символов.