И вот однажды в смешанной семье, что являлось безумной редкостью к тому времени, когда произошли эти события, родилась девочка. Мать ее была человеческой женщиной, темным магом, а отец — эльфом, владеющим магией Света. Росла девочка удивительной красавицей и унаследовала от своих родителей всё лучшее. Красоту и способности к светлой магии от отца. Мудрость и способности к темной магии — от матери. Столь странное переплетение способностей к двум видам магии дали ей неуязвимость от обеих. А красота и доброе сердце привлекали к ней живых существ всех рас, в том числе фей и единорогов.
Война между темными и светлыми магами между тем набирала обороты. И однажды на дом родителей девушки, пока она гуляла в лесу, напали светлые маги и убили ее мать, пощадив только отца. Не успел он с дочерью похоронить и оплакать любимую жену, вновь напали на их жилище, но уже темные маги, и убили эльфа. Так девушка осталась сиротой.
Долго горевала она, роняя слезы на могилы обоих родителей. А когда горе ее немного утихло, воззвала она к богам и поклялась, что сделает всё, что в ее силах, чтобы прекратить эту вражду. Когда брат идет на брата, друг лишает жизни своего друга. Когда земля обагряется кровью невинных.
И услышали ее боги, и послали к ней своего представителя. Мудрого старого единорога.
Единорог передал девушке волю богов, но великая жертва нужна была от нее. И спросило деву сказочное создание:
— Готова ли ты отдать сердце свое и душу, чтобы прекратить вражду?
— Готова! — не задумываясь, ответила она.
И тогда единорог топнул копытцем и пронзил серебряным рогом сердце девушки. А когда выдернул он рог из ее груди, то сердце ее оказалось наткнутым на него. И превратилось оно в черный, словно сама ночь, самоцвет, настоящую черную звезду.
Но не умерла девушка. О нет! Просто не было больше у нее сердца, осталась только чистая душа.
Вновь топнул единорог копытцем, и отделилась душа от тела прекрасной девы и превратилась в золотой жезл. Своей магией единорог надел черный как звезда самоцвет на этот жезл. А боги наделили его силой.
— Готова ли ты отдать жизнь свою? — вновь спросил деву единорог. — И тогда не станет больше вражды. Начнут жить два единых ранее народа разных рас по отдельности. Не будет дружбы, но не будет и вражды.
— Готова! — так же твердо ответила она.
— Тогда возьми этот жезл и ударь им о землю, — сказал единорог. — И разверзнется море, и разломится земля на две части. На одной будет править Тьма, на другой — Свет.
— Но ведь погибнут многие! — сказала она.
— А если этого не сделать, погибнет еще больше, — грустно ответил ей единорог.
— Но ведь это светлые начали войну, — вновь уточнила дева. — Какие могут быть гарантии, что не приплывут на кораблях убийцы, чтобы завладеть всей землей, что осталась темным?
— Не волнуйся. Боги прикроют зачарованным куполом то, что станет со временем Темной империей. И никто из светлых не попадет сюда, если только его не проводят маги, владеющие магией Тьмы.
Приняв его слова, дева стукнула жезлом о землю. И случилось то, что предсказал единорог. Треснул материк на две части и разъехались они в океане. На одной остались жить те, чьи силы были темными. На другом — оказались те, кто владел светлой магией. А один из двух материков накрыл непроницаемый купол, скрывающий его от жадных недобрых глаз.
После же того, как всё свершилось, единорог вынул из жезла камень, и упала дева сломанной куклой, так как покинула ее жизнь.
Спрятал единорог черную звезду камня в одном месте, а сам жезл — в другом. И в тех местах, где были спрятаны половинки этого артефакта, поселились народы. Там, где хранился самоцвет — приобрели они способность поглощать темную магию так же, как этот самоцвет. А там, где спрятан жезл, стали жить сильные воины, обладающие редкими способностями уходить в Тень. И стали как те, так и другие, хранителями половинок артефакта.
Так Алсарил, в котором раньше все народы жили на одном большом материке, разделился на две империи. Одна из них Светлая, и всё так же непримиримы и безжалостны маги Света к Тьме в любом проявлении. Вторая империя — Темная. И с тех пор накрыта она божественным куполом, оберегающим ее жителей от жаждущих крови светлых фанатиков.
А феи и единороги ушли из Алсарила и с тех пор больше никогда не появлялись.
Себастьян замолчал, и в комнате повисла тишина.
— А сказочка-то страшная, — тихонько произнесла я. — У нас такой нет. То есть… В Светлой империи такой нет.
— Я тоже ни разу такой не слышал, — поддержал меня Грегориан. — Жутковатая история, если честно. Особенно та часть — с сердцем и душой…