Она мысленно ругала себя за глупость и настаивала на том, что, ох, почему он не может пользоваться телефоном? Она не была настолько не уверена в себе, что не могла позволить ему взять телефон в отпуск. Пока не столкнулась с игнором. Не было официального отдыха на Рынке ценных бумаг, когда Брэндон Кейтс слушал одно и то же маркетинговое решение в третий раз.
Она хотела вытащить телефон из его руки и закричать: "Он босс, черт возьми, теперь делай, что он сказал! Хватит задавать вопросы!" Затем она хотела ворваться в общественный туалет и бросить его последний смартфон Samsung в унитаз с автоматическим сливом. И его умные часы, и все остальное, что могло бы отвлечь его от нее на следующие четыре дня. Это должна была быть неделя в абсолютном раю. Его безраздельное внимание должно было стать изумительным.
Она присматривала курорт онлайн каждую ночь, так как он сказал ей, что него секретарь (новая, так как слишком совершенная блондинка была переназначена на другое место в компании) забронировала им комнату там для столь необходимого романтического отдыха. Это было само совершенство – бирюзовая вода, чистая, как стекло, мягкие белые песчаные пляжи, огромная пуховая кровать, и глубокая ванна джакузи, и душ на открытом воздухе, который, вероятно, предназначался, чтобы вымыть весь этот белый песок от своего дизайнерского купальника, но на самом деле будет использоваться для гораздо более озорных целей.
Если только он не намеревался провести отпуск, занимаясь любовью со своими электронными устройствами. Она застучала по экрану телефона и послала ему сообщение. Если ты собираешься играть со своими игрушками на батарейках всю неделю, то я пойду в магазин беспошлинной торговли, чтобы купить вибратор, Кейтс. Она нажала отправить и бросила на него взгляд, когда он проверил сообщение на своем экране. Она увидела его ухмылку, и это было похоже на удар в живот. Эта ослепительная, сексуальная улыбка. В основном у него было непроницаемое лицо, как у всех деловых людей, поэтому, когда он улыбался или смеялся – это была крупная победа. Ее послание привлекло его внимание и заставило улыбнуться. Она чувствовала, что выиграла в лотерею. Конечно, у них было намного больше денег, чем в каком-то жалком государственном джекпоте в лото.
Он приподнял один палец, чтобы показать, что будет буквально через мгновение. Она пыталась привлечь внимание, но была слишком поражена. Улыбка привела ее в чувство. Ее раздражение растаяло, и она подошла к нему и положила голову ему на плечо, пока он говорил. Брэндон переложил телефон на другую сторону, чтобы обнять Мардж и быстро поцеловать ее в висок. Как только он выключил телефон, то наклонился, поцеловал ее и прошептал:
– Ты настоящий терпеливый ангел, и я должен тебе массаж всего тела.
– Вот, так гораздо лучше, – сказала она с нетерпением.
Они стояли рука об руку, ожидая предъявления свои билеты и удостоверения личности службе безопасности аэропорта. Мардж поморщилась и наклонилась, чтобы расстегнуть ремешки своих сандалий Джимми Чу. Она собиралась идти босиком по аэропорту. Она поморщилась, пытаясь улыбнуться азартно.
– Ты должна была позволить мне взять частный самолет, – сказал он.
– Он на ремонте еще две недели. Я не собираюсь ждать, Кейтс. К тому же, эти билеты были такие хорошие. Я не могла пройти мимо них. Это как против моей культа пропустить сделку и сделать экстравагантную вещь.
– Как эти туфли от Payless?
– Откуда ты вообще знаешь о Payless?
– Потому что, когда ты пришла домой с ними, ты танцевала, размахивала сумкой и говорила: "нет ничего подобного в Payless, где я раньше ходила по магазинам". Я помню.
– Должно быть, это был танец, который застрял в твоем воображении. Я знаю, как трясти этой задницей.
Он стрельнул дьявольской ухмылкой:
– Да, знаешь. Теперь иди босиком по этому грязному ковру, пока они не подумали, что мы сговорились и не решили сделать личный осмотр. Я мог бы прожить без цифрового обследования прямой кишки в аэропорту.
– Только в аэропорту?
– На самом деле где угодно. Тем не менее, особенно в аэропорту. Я имею в виду, они вообще меняют перчатки? Правительство печально известно подрезкой бюджета, так что они могут быть использованые перчатки.
– Ты сейчас не источник утешения. О чем говорит клятва в горе и в радости?
– Как насчет упрямства и босиком?
– Я понимаю, что немного выпила, но не припоминаю, чтобы Элвис говорил что-то о том, использовать фразу "я тебе говорил" своей босоногой жене в общественном аэропорту. Похоже, что ты не очень-то заботишься обо мне... – дразнилась она.
– Я присоединился к тебе в шесть утра. Ты была там, – сказал он, изогнув бровь. Это был сексуальный огонь. Даже когда он использовал его искаженно, как сейчас, это приводило за рамки разрушения, не говоря уже о другом. Ее женские прелести счастливо сжались в ответ.
– Прошло уже несколько часов. Мне нужно более проникновенное и меньше беспокойства о полете.
– Ну, ты могла бы получить более проникновенное в полете на частном самолете.
– Я не думаю, что было бы "проникновенно". Думаю, что было бы двойственно, как в раздвоенном копыте.
– Теперь есть образ, без которого я мог бы жить.
– Эй, просто не смотри на мой свежий педикюр, когда ты это говоришь, – сказала она, когда проходила через металлоискатель.
Агент службы безопасности аэропорта отошел в сторону и провел сенсорной палочкой, потому что металлоискатель сработал.
– Это косточки в моем лифчике, – сказала Мардж женщине, – это происходит каждый раз, когда я летаю, – сказала она в нажежде, что агент подарит ей кивок или улыбку сочувствия. Они обе были женщинами, обе должны были страдать от унижения косточек ... это был бы отличный момент для сестринства и сочувствия. Ничего. Женщина не бросила ей ни одного дружественного жеста или звука. Она просто продолжала размахивать остроконечной палочкой около Мардж.