— Конечно, я постараюсь.
Он прижался лбом к моему лбу, не согласившись даже со словами, которые он просил меня сказать.
— У нас не так много времени осталось. Я считаю дни, пока мы не собрались и не разъехались в разных направлениях. Я чувствую это постоянно. Я не знаю, что произойдет через год, но я знаю, что никогда не получу тебя. И я сделаю все, чтобы быть с тобой.
— Уэстон, — прошептала я еле дыша. Слезы полились и стекли вниз по моей щеке. — Я не могу сделать это для тебя. Я должна сделать это для себя.
Его лицо искажается, как будто ему больно, и он говорит натянутым голосом:
— Я знаю, что мы дети из средней школы, и это безумие, чувствовать себя, таким образом, но в колледже четыре года моего будущего. Остальное все ты.
Я сделала глубокий вдох и коснулась его щеки своими руками.
— В один из дней, когда ты будешь пялиться на мой штат Оклахома на стене в нашем доме где-то в Техасе, я напомню тебе о нашей последней неделе в средней школе и как ты переживал из-за пустяков.
Он невесело засмеялся, и посмотрел так глубоко в мои глаза, что мои стены не могли устоять.
— Это звучит как обещание.
Я закусила губу.
— Это предсказание.
Он посмотрел вниз, на пол, а затем обратно на меня с натянутой улыбкой.
— Я возьму то, что смогу получить.
Глава 8
Я нахмурилась, Джулианна приколола бардовые шпильки под выпускной колпачок на голове. Он был квадратным и неудобным, что не заставляло меня чувствовать себя состоявшейся вовсе.
— Чья это была идея, носить шляпы, которые заставляют нас выглядеть глупо, в день, когда мы должны чувствовать себя умными? — спросила я.
Джулианна усмехнулась. Сэм скрестил руки на груди и прислонился к косяку.
— Я думаю, что ты выглядишь очень красиво и невероятно умно.
Я выдавила небольшую улыбку.
— Спасибо.
— Я удивлен, что ты можешь уместить весь свой мозг в кепке, — добавил Сэм, натягивая свои круглые очки, словно панцирь черепахи.
Один смешок вырвался изо рта Джулианны, а потом, поджав губы и качая головой, продолжила закалывать булавки в мои волосы.
— Очень смешно, – сказала я, изо всех сил стараясь тоже не рассмеяться. Джулианна поцеловала меня в щеку.
— Все сделано, — сказала она, став рядом с мужем.
Сэм провел рукой по спине Джулианны. Моя мама прижала свои пальцы к губам, а затем положила руку за плечо Сэма.
— Посмотри на нее.
— Смотрю, — спокойно ответил Сэм.
На их лицах было выражение смеси радости и грусти. Я стала свидетелем того, что они потеряли, оплакивая дочь, и праздновали, когда нашли ее.
Зазвонил сотовый телефон Джулианны, и она ответила бодрым голосом.
— Привет, Вероника. — Ее голос сразу понизился до шепота, и она нырнула в прихожую. — Я не... да, она здесь. Я не знаю. Я уверена, что она могла бы, но... ладно. Конечно. Конечно. До свидания.
Она вернулась в комнату, ее глаза метались между Сэмом и мной.
— Уэстону... не очень хорошо.
— Его астма? — Я спросила, делая шаг.
Она покачала головой.
— Что случилось? — спросил Сэм.
— Он расстроен, — сказала Джулианна.
Я знала, что она имела в виду, и, по-видимому, Сэм тоже, потому что его глаза загорелись пониманием.
— Я не знаю, как заставить его чувствовать себя лучше. Я пробовала, — сказала я.
— Я не уверен, что кто-то сможет, — сказал Сэм.
— Это то, над чем ему, возможно, придется работать самому.
— Он думал о поступлении в ОСУ, — сказала я.
— Он что? — спросил Сэм, выйдя из дверного косяка, чтобы стать прямо.
— Затем, он попросил меня записаться в университете Северного Техаса. Это меньше чем в часе езды от института искусств Далласа.
Джулианна взглянула на Сэма, прежде чем посмотреть на меня.
— Это то, чего ты хочешь?
Немного поколебавшись, я покачала головой.
— Нет. Я хочу поехать в ОСУ.
— Тогда, ты не передумаешь, — сказал Сэм.
Я посмотрела на свои ногти.
— Он получил хорошие оценки. Уэстон сказал, что УСТ предлагает те же программы, но там несравнимая художественная школа с ОСУ. Так как я еще серьезно не решила, он не понимает, почему я не хочу менять школу.
— Он не должен понимать, — сказал Сэм.
— Я не безразличен к его чувствам. Я признаю свой страх. Я не могу представить, как бы я себя чувствовал, если бы был на его месте, — сказал он, любя глядя на жену. — Я уверен, что это беспокойство незнания, что может произойти, когда вы чувствуете к кому-то. Но он должен отпустить тебя, Эрин. Если вам предназначено быть вместе, все утрясется.
— Он не отпустит ее, — сказала Джулианна. — Они могут заставить чувства работать, если это то, чего они оба хотят.
Я кивнула.
— Это то, что ты хочешь? — спросила Джулианна.
— Я люблю его. Но себя я люблю тоже. — Джулианна вздохнула, и прошла несколько шагов, чтобы заключить меня в одни из ее удивительных объятий.
— Как следует.
— Он будет в порядке, – сказал Сэм. – Я чувствую, что он волнуется о многих вещах. Он знает, что грядут большие перемены. Вы оба этого заслуживаете.
Джулианна обняла меня еще раз, прежде чем отпустить. Она выпрямила кисточки, свисающие с моего колпака, и улыбнулась.
— Может быть, ты могла бы пойти туда, прежде чем мы уедем. Поднять ему настроение. Это должен быть счастливый день.
Я кивнула и прошла мимо нее и Сэма в зал, и спустилась по лестнице. Входная дверь заскулила, когда она открылась, и я вышла на яркий солнечный свет. С каждым шагом, на душе становилось тяжелее, и голова у меня была полна мыслей, что ожидать, когда я войду в дом Гейтсов. Слова Сэм и Джулианны застряли внутри моего сознания, повторяясь в такт моих шагов.
Он расстроен.
Вы не должны менять свое решение для всех.
Это тревожно.
Он не отпустил ее.
Это то, что ты хочешь?
Он будет в порядке.
Я постучала в плотную деревянную дверь и стала ждать. После того, как целую минуту, никто не подходил, я постучала снова. Я ждала, и ничего не происходило. Я повернула ручку, и я услышала голоса, доносящиеся из задней части дома, вероятно, гостиной. Я вошла и закрыла дверь позади себя. Слова Уэстона слились в одно целое. Голос его был поднят. Питер и Вероника пытались образумить его. Он был более чем расстроен.
— Вы можете просто попробовать насладиться днем? — Умоляла Вероника. — Ты не просто портишь все для себя, Уэстон. Ты погубишь ее.
— Это не твой последний день с ней, — сказал Питер напряженным голосом. — У вас есть целое лето.
— Это то, что Сэм и Джулианна сказали? Они что-то знают? — спросил Уэстон.
— Нет, – сказал Питер. — Уэстон, успокойся. Ты напрягаешься.
Я услышала скрежет, а затем Уэстон вдохнул из своего ингалятора.
— Вот оно, – сказал Уэстон, сломленным голосом. — Я слишком долго ждал. У нас не было достаточно времени.
— Достаточно времени для чего? – спрашивает Вероника.
— Для нее, чтобы испытывать достаточно сильные чувства ко мне. Она не чувствует то же, что и я.
— Уэстон, тебе восемнадцать. У тебя вся жизнь впереди, — Питер начал ругаться. — Эрин милая девушка, но она не единственная девушка. Если она движется дальше, то ты тоже можешь.
— Вы не понимаете, — сказал Уэстон. – Вы просто не понимаете. Если бы ты любил маму так, как я люблю Эрин, ты бы так не говорил мне.
— Уэстон! – Вероника взвизгнула.
Я повернулась к ванной и прижалась спиной к стене. Если они узнают, что я слышала их разговор, мне будет стыдно, как и им. Мне пришлось убраться оттуда прежде, чем они поняли, и я не позволила себе перебить их. Дальше слова Уэстона звучали приглушенно.
Затем Питер произнес:
—Я знаю, что лучше почувствовать такую любовь даже немного, чем никогда вообще. Я также знаю, что если ты надавишь на нее, то только оттолкнешь.