— Эй, мужик. Ты будешь здесь? — спросил Хайден. Затем он извлек собственные выводы. — Ох, Эрин, когда я сказал это, то не знал, о чем ты говорила.
Глаза Уэстона метались между мной и Хайденом, прежде чем он нахмурил брови и сделал шаг назад.
— Нет, — сказал Хайден, заметив язык тела Уэстона. — Что-то случилось в лифте раньше...
Уэстон попятился еще на шаг, изо всех сил стараясь не терять хладнокровие. Он стал дышать через нос, две глубокие линии образовались между его бровями. Я догадывалась, о чем он думает, но я не поправляла его. Что бы ни было в голове у Уэстона, это не дает возможности изменить ему свое мнение.
Хайден поднял обе руки вверх, а затем провел ими поверх своих лохматых светлых волос.
— Дерьмо. Это не то, что я имел в виду. Ничего не случилось в лифте.
Уэстон повернулся и пошел прочь, но Хайден попытался его остановить. Уэстон схватил его за воротник пальто и прижал его к стене.
Выражение Уэстона все сказало за него, даже не открывая рта.
Хайден поднял руки, моргая.
— Просто... послушай. Я думал, что она решила, будто я пригласил ее сегодня на вечеринку. Это было большое недоразумение. Мы оба были смущены. Мы вышли из лифта. Это было супер неудобно. Вот и конец, я клянусь.
Уэстон посмотрел на меня, ожидая подтверждения.
Я кивнула.
Уэстон отпустил его пальто, и Хайден отошел на несколько шагов.
— Я сожалею, — он сказал Уэстону. Затем посмотрел на меня. — Реально, очень жаль.
Я помотала головой, давая знать Хайдену, что все было хорошо, но он едва нашел время заметить, когда нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись, и он неоднократно тыкал на кнопку «закрыть».
Уэстон явно работал над тем, чтобы успокоиться.
— Прости меня, Эрин. Это застало меня полностью врасплох. Я знал, что это возможно, что ты могла бы с кем-то встречается, но я не ожидал такой реакции. Я так же удивлен, как и ты.
— Я не очень удивлена, — сказала я.
Мои слова ранили его.
— Это последний раз, когда я спрошу у тебя, Эрин, и тогда я уйду. Могу ли я войти?
— Нет, — ответила я без колебаний.
Он пронесся мимо меня, и я резко вдохнула воздух.
— Какого черта ты делаешь?— сказала я, обернувшись.
Уэстон направился ко мне, обойдя меня, чтобы закрыть дверь, а затем отступил назад.
— Я передумал.
— Ну, ты не можешь. Я сказала же тебе, что должна учиться.
— Чему?
— Музыке.
— Я ценю музыку.
— Нет, Уэстон, это сложнее, чем, кажется. Я борюсь. Мне нужно преуспеть в этом тесте, и это в час ночи.
— Я помогу тебе, — сказал он, отчаявшись.
Я сомнительно прищурилась.
— Клянусь! — сказал он.
— Я могу позвать Сэма, ты же знаешь. Он заставил бы тебя оставить это.
Уэстон подошел к дивану и скрестил руки на груди.
— Без боя мы не сдадимся.
Он сел.
Я вздохнула.
— У меня нет времени на это.
— Тогда, давай начнем. — Он достал из кармана телефон, постучал по нему несколько раз.
— Пепперони? — спросил он.
— Ты же знаешь, что я люблю пепперони, но я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Ты ведь действительно не хочешь, чтобы я ушел, — сказал он с такой уверенностью, что мне захотелось кинуть в него чем-нибудь. Вместо этого я уставилась на него, не в силах ответить.
Он похлопал по телефону еще несколько раз.
— Я закажу пиццу. Она будет здесь через сорок минут.
Я подняла рюкзака и принесла его к креслу, перед тем как кинуть его на пол.
Молния издала пронзительный звук, когда я потянула за нее, и потом выудила папку.
— Твоя сумка выглядит тяжелой. Ты носишь ее повсюду?
Я закрыла раздраженно глаза.
— Почему ты здесь, Уэстон?
Он не ответил, поэтому я взглянула на него.
— Ты уже знаешь.
— Просто скажи мне, чтобы мы могли покончить с этим. — Сказав ему это, в моей груди защемило, а ноги стали ватными, поскольку подавляющее тошнота ударила меня, подобно приливной волне.
Что бы я ни чувствовала, Уэстон чувствовал себя хуже.
— Я это заслужил, — сказал он, кивая.
— Сначала исследование. Поговорим позже. Или нет. Нам не придется. Ты мне ничего не должен.
Я настороженно разглядывала его.
— Чего ты хочешь?
Уголок его рта приподнялся в подобии улыбки.
— Ты изменилась.
— Хорошо.
Он невесело засмеялся.
— Я скучаю по тебе, Эрин. Я думал, что смогу забыть тебя, но я не могу. То, что я действительно часто думал, разговаривал с другими девочками, которые не были и никогда не будут тобой.
Я поморщилась. Его признание задело.
— Все продолжали говорить мне, что станет лучше—это мои соседи, мои наставники, мои родители… твои родители.
— Ты говорил с моими родителями?
— Это не имеет значения. Никогда не станет лучше. Я раньше удивлялся, как долго это будет длиться. Сейчас мне интересно, как долго я буду последним.
— Это не смешно, — сказала я.
— Я имею в виду, в Техасе. Я знал, что это будет трудно, быть там без тебя. Но потерять тебя вообще хуже.
— Это был твой выбор, — сказала я.
— Ты права. Как ты и сказала, я сделал это.
Я ерзала. Это ужасное чувство, что поглотило меня, когда он ушел, бурлило у моих ног, угрожая ползти вверх по ним.
— Ты ненавидишь меня? — спросил он.
— Я стараюсь, каждый день.
Он кивнул.
— Я тоже это заслужил.
— Ты... — начала я, уже ненавидя себя. — Ты... ни с кем не встречался в Техасе?
— Это зависит от обстоятельств. Если это заставляет тебя ревновать, и ты хочешь, чтобы я вернулся, тогда да. Если это заставляет тебя ревновать и ненавидеть меня даже больше, то нет.
— Просто скажи мне правду.
Его взгляд упал на пол и расфокусировался.
— Не мог даже заставить себя посмотреть на кого-нибудь еще в этом роде. Это заставило меня скучать по тебе еще больше, и я уже шел через ад.
— Я тоже.
— Ни с кем? — спросил он, с надеждой в глазах.
Я медленно покачала головой. Я даже не была уверена, что это было заметно.
— Эрин, — сказал он, вдумчиво, внимательно. — Что если я скажу, что облажался? Что если я скажу, что мне жаль?
— Ты уже говорил это.
Он кивнул, внимательно глядя в мои глаза.
— Что если я скажу, что я тебя люблю и мне плевать, как все будет: то ли мы друзья, снова вместе, или что-то между, неважно, как сильно я не скучаю по тебе?
— Ты еще будешь скучать по мне. Мы в четырех часах езды.
— Я просто ехал. Это ничего, если это путь, благодаря которому я увижу тебя. Эрин, — он осторожно выбирал слова. — Я все еще люблю тебя. Я пытался остановиться. Я пытался ненавидеть тебя, забыть тебя, простить тебя…
— За что? – огрызнулась я.
Его лицо вытянулось. Он выглядел задетым.
— Что любишь меня так, что я не могу привыкнуть. Ты - лучшее, от чего я когда-либо отказывался.
Я сникла, и посмотрела вниз на свои ногти.
— Мы не можем начать сначала, Уэстон, это то, о чем я думаю каждый день. Вот чего мне не хватает. Я даже не уверена, что знаю тебя.
— Мы переросли все те чувства, — сказал он с уверенностью, которую я никогда не видела в нем раньше. — Я не влюблена в тебя больше. Это было эгоистично и нетерпеливо и не о тебе.
Он опустил подбородок.
— Что если я попрошу? — Он двинулся вперед, стоя на коленях передо мной. Он коснулся моего лица, используя свой большой палец, смахивая слезы, скользящие по щеке. – Тогда у нас была простая влюбленность. Я оступился, Эрин. Я люблю тебя—без ожиданий, без требований. Черт, просто с надеждой, что ты тоже меня любишь.
Я выдохнула со смехом.
— Сэм сказал, что если ты вернешься, ты сделаешь это на коленях.
— Я буду лежать на полу, если захочешь.
Мои губы сжались в жесткую линию, когда я пыталась подавить улыбку.
— Пожалуйста? – сказал он, с отчаянием в голосе. Его два зеленых глаза исследовали мое лицо. — Эрин?