– Так и ничего не предприму? – внятно, без какой-либо эмоциональной окраски переспросила я, делая шаг вперёд. Контрастно, однако.
В ответ послышалось лишь хмыканье, мол, и отвечать чести много.
– Что ж, молодой человек, пройдемте в ваш так называемый тренировочный зал.
– Не стоит, Ани, виконт опытный боец, – тихо проговорил мне в затылок Трейд. – Подождем, пока они закончат. А Императора я поставлю в известность об этой безобразной сцене после.
Тихо, но нас услышали. Стены арсенала, будто издеваясь, лишь непонятно над кем, подхватили тихий голос Трейда и начали перебрасывать в глухом эхе: «Безобразной, безобразной, безобразный, безобразный». Не дав опомнится застывшему от возмущения виконту, я заслонила собой Трейда, прекрасно осознав, как воспримет эти слова гордец. И чеканя шаг, смотря прямо в возмущенные перешептыванием глаза, заговорила громко, словно стремясь, чтобы мои слова дошли не только до стен:
– Ах, ну да, как это я сразу не поняла! Белая кость, голубая кровь и прочее, прочее. А также отсутствие манер, воспитания, достоинства, я молчу про дворянское благородство, хотя бы уж просто мужское! Грубить женщинам чести не делает и говорит само за себя, милейший! – меня уже было не остановить. Я чувствовала, что меня несёт, и дело было даже не в зарвавшемся юнце.
Внутри все клокотало, обдавало теплом, да нет же – жаром, я кожей чувствовала на себе теплые, палящие, словно истомившиеся от жажды языки, которые точно боялись напугать, обдавая меня свои теплом, осторожно, словно обнюхивая. Если бы у меня было время обдумать происходящее, меня бы это, возможно, напугало, но чего-чего, а времени на раздумья у меня не было. Сейчас я либо отвоюю себе место под солнцем, либо меня затюкают. Так что ни шагу назад. Я не предала значения тому, ни тому, что мой взгляд, словно заострился, выхватывая каждую прожилку на стене, каждый стык в напольной плите и в потолочной балке арсенала. Казалось, пролети мимо комар, я и того отслежу в деталях. Ни тому, как пульсирует по моим венам кровь, как кислород, проникает в легкие и стремится оттуда дальше. И словно мельчайшие иголочки, впившись в мои руки, раскрывают сжавшиеся в кулаки ладони.
Если бы я задумалась над обострившемся в раз восприятием, то мне стало бы страшно – со мной явно что – то творилось. Что – то непередаваемое, необъяснимое. Но, тогда все мое внимание занимал наглец, оскорбивший меня и Трейда, и которому придется дать отпор или мне не дадут и шанса прижиться на новом месте. Впрочем, у нас в детдоме я и не такое выдерживала, и драться тоже умела, правда последние годы изнежили, но опыт никуда не ушел. Не тот случай. Возможно именно поэтому я так и не испугалась по-настоящему, не начала анализировать то состояние, которое нахлынуло на меня мощной волной, стоило мне только переступить порог Тирианского арсенала.
Я вошла в тренировочную залу и, обведя взглядом стоящих у дальней стены молодых людей прекрасно слышавших мою отповедь и, тем не менее, высокомерно смеривших меня взглядом, что называется с головы до пят. Скользнула взглядом по развешанным на стенах мечам, саблям, рапирам и прочему оружию, название которых я и не знала, четким уверенным шагом прошла на середину залы, не сводя взгляд с виконта.
– Я повторюсь, представители благородных семейств не утруждают себя ни воспитанием, ни учтивостью? В ваших интересах значится только владение мечом? Так? – мой голос звучал звонко и четко.
– Владеть мечом, причем виртуозно, не многие могут похвалиться, и это само по себе говорит о полученном воспитании, – попытался парировать мой давешний собеседник.
– Ну что ж, вот сейчас и посмотрим кто из нас воспитанный виртуоз, а кто голодранец.
С каким чувством я наблюдала, как округлились от возмущения глаза у этого мальчишки, как напрягся Трейд, испугавшись за меня, сделав попытку остановить происходящее, а сопровождающего меня гвардейца уже не было, то ли сбежал, чтобы не попасть под горючую руку виконта, то ли отослали куда – то. И ещё было ощущение пристального взгляда. Нет, не тех высокородных молодчиков, что продолжали убивать взглядом, но словно со стен на меня смотрело нечто, заглядывая внутрь, в самую сердцевину моего сознания, пытаясь прощупать все закоулки моей души. Я не стала закрываться от этого ощущения, и даже поддалась вперед, раскинув руки.
А от стен словно пошла пульсирующая теплая волна одобрения, гул похвалы, оружие на стенах зазвенело словно в ликовании в такт сбивающемуся стуку моего сердца. Звон становился всё ярче, все мелодичней, обволакивая собой, обворачивая меня словно в кокон, заполняя все мое существо, заставляя трепетать душу. Неужели никто это не слышит?! Меня распирало от переполнивших чувств, я вся потянулась навстречу этому зову, как эту прелесть разрушил едкий окрик: