– Я, виконт, Поль Стеффорд Треволл, будущий герцог Треволл даю слово тебе лари Ани Вайрес в своей защите. В какой бы ситуации ты не оказалась я буду помогать, защищать и опекать. Как бы не сложилась твоя и моя жизнь, чтобы не было уготовано нам судьбой, во мне ты всегда найдешь друга, брата, опекуна.
– Уффф! – как последний аккорд услышали в конце этой внушительной речи от Ролманда.
– Неужели вы не понимаете? – так искренне возмутился на это Треволл. – Поступок Ани, это же как вызов всем нам?! Тебе барон, тебе граф, и уж мне подавно. Мы – благородного происхождения, как она сказала тогда в арсенале? Голубая кровь, белая кость? Но благородства в нас еще нужно поискать. Вопрос найдут ли? Император был абсолютно прав разжаловав нас из армии за то безобразие, на которое каждый из нас дал себе отмашку. Пусть это будет уроком для других и прежде всего для нас. Но, пойти на такой риск, войти в пустоту, в никуда…к драконам… Чёрные Горы – да вы к ним подойти без отряда сопровождения не решитесь ближе, чем на километр. Она же не побоялась рискнуть всем, что у неё есть, жизнью, разумом просто ради товарища по учебе, это ли не укор нам? И ведь Ани так мало понимает в этой жизни, ты уж прости, Ани, в оранжерее тебя что ли растили? Там ты цветы понимать научилась? Только в обычной жизни ты бываешь так непозволительно беспечна, а это привлекает неприятности, поверь уж, одна за другой. То, что сегодня случилось может показаться цветочками. Мы были рядом, преподаватель опять же тоже, да и лазарет под рукой. – И уже обращаясь к товарищам, спросил, – неужели вы думаете, что после этого я буду озираться на принятые в обществе правила? Бояться мнения света? Для меня дело чести нести ответственность за Ани, нашего друга и товарища. Неужели вы меня не поддержите?
То, что произошло чуть позже чует мое сердце, будет еще долго будоражить мысли придворных и имперскую знать. Все трое – виконт Треволл, барон Ролманд и граф Олдри протянули вперед правую руку, соединив их вместе и глядя на меня торжественно произнесли:
– Даём слово в своей защите Ани Вайрес. Клянемся защищать, оберегать, поддерживать, быть рядом, в любой опасности не считаться со своей жизнью, забыть о выгоде и своей пользе. До конца наших дней, Ани, в нас ты найдешь верных друзей, братьев, опекунов.
И поддавшись общему настрою, можно сказать по наитию, я положила свою руку поверх трех скрепленных рук и произнесла:
– Принимаю ваши клятвы, друзья. Отныне и я почту за честь быть рядом, в меру своих сил поддерживать и оберегать от всяческих напастей каждого из вас, помогать и делиться теми знаниями и способностями коими владею сейчас и буду владеть в последствии. Да будет так! Призываю во свидетели – кровь, жизнь и источник силы.
Последнее я добавила тихим, переходящим в шепот голосом, поскольку сил моих явно не хватало на эти эмоции, что бурлили внутри меня. Пожалуй, только стоящий рядом Олдри и услышал последнее. Но это не страшно, он же понимает в какой сумятице мои мысли после всего что произошло за последние часы. Причем здесь какой – то вспомянутый мною источник силы? Это что еще за бред потусторонний? Или это последствия, как выразился Треволл ухода в пустоту… Да уж, сходила за топориком для
друга…
– Ани, мои родители хотели поблагодарить тебя лично за помощь в поимке воров, что хотели украсть нашу семейную реликвию. Завтра, после занятий, они приглашают всех нас на ужин, к нам домой.
– Я не знаю, если четно мне неловко.
– Да брось, они действительно тебе благодарны. А артефакт, который хранится в этом сейфе очень ценен и как я говорил не безобиден, боюсь даже представить, чтобы было окажись он в чужих руках.
Трейд.
Берет под свою опеку! Мальчишка! О чем он вообще думает! Что возомнил! Ани… Она же ничего не понимает, такая наивная, чистая, и вместе с тем не согнешь, не сломаешь. Она ошалела не меньше моего, хотя, думаю, сама не понимает, что может означать слова виконта. Может стоит послать вдогонку и не просто узнать об её семействе, а пригасить жить в столицу? Помочь с жильем, с работой, в конце концов, тогда и опека будет не к месту. У нее ведь должны быть и отец, и мать. Хотя, надо прежде всего себя брать в руки, чего так волноваться. Ну, милая, наивная девчушка. Ну, умная, ну стихийница, ну, ох, да стоп, в конце концов.
Трейд был зол, даже не на Треволла, заслонившего Ани, не на Олдри, стоящего с увесистой секирой, за которой она сходила для него до Гор, на себя. Только на себя. Что же он нюни распустил. Не надо забывать – он воспитанник прежнего Императора, и нынешнему скорее друг, чем охранник. Он просто не может так переживать из-за какой – то девчонки.