– О, – удивился леший, когда они дотолкались до подножия лестницы, – Табачный Дух, и вы здесь, очень к месту ‒ мы как раз обсуждали ваше возможное участие в этом, э-э-э, недоразумении с нашим общим руководством. А это, видимо, ваш новый ученик. Кстати, не помню, выражал ли вам соболезнования по поводу прежнего ученика. Многообещающий был молодой человек, жаль. А это что за прелестное создание? Ой, прошу вас, не так решительно.
Прелестное создание сначала обомлело от того, что видит настоящего лешего и тролля, потом поразилось своей способности понимать, кто перед ней, но быстро пришла в себя, и принялась ощупывать первую попавшуюся ей осязаемую нечисть ‒ чтобы лучше запомнить. Ведь тут явно что-то пошло не так ‒ вдруг её погонят обратно в Москву?
– Не обращайте внимания, Иосиф Грабович, это создание, как вы изволили выразиться, и не создание вовсе, а так, издержки нашей работы. – Дух оторвал пальцы Яны от тонких деревянных рук лешего: она проверяла, как они гнутся.
– Ты что здесь устроил!? – вдруг заорал тролль в лицо Фёдора, как будто тот лучше слышал носом. – Ты что себе позволяешь?!
– Это килт! – заорал Фёдор в ответ, словно всё это время набирал воздух для крика.
– Кто все эти люди!? – проорал тролль и запнулся, опустив глаза. – Федя, ты это чего? – тихо спросил он, наконец, обратив внимание на его внешний вид.
– Это килт! – проорал Фёдор на той же ноте.
– Ты меня со своей юбкой знакомишь? – изумился тролль.
– Это килт, – всхлипнул гном.
– Афанасий Кремниевич, голубчик, давайте вы потом обсудите с вашим подчинённым его, э-э-э, отклонения, – прервал их леший. – У нас есть дела и поважнее. Полюбуйтесь1 – Он показал на толпу, запрудившую перрон, рукой, как дерево могло бы махнуть веткой. – И что нам со всем этим делать? А ведь это зона, прежде всего, вашей ответственности, каменный вы наш.
– Так точно! Я тебе! – Тролль втихаря погрозил кулаком гному, которому и так было плохо. – Вот, Иосиф Грабович, приглашённые консультанты.
Тролль показал на случайников, как будто он их всех только что вытащил из своего кармана.
– Н-да, действительно… Любезный Табачный Дух, что вы можете по поводу этого всего предположить?
– Я могу предположить, Иосиф Грабович, что поезда надо остановить, и это надо было сделать ещё пару сотен человек назад. А то они скоро здесь помещаться перестанут.
– Меня не здесь было, – всхлипнул гном, – я не видел.
– С вами мы потом разберёмся, – даже не глянул на него леший. – Что ж, вы правы. – Афанасий Кремниевич, дорогой Шпат, передайте моё распоряжение: движение остановить…
– В Москве, – подсказал Табачный Дух.
– Да, ещё на московском участке. Пусть что-нибудь придумают. Что там было, в прошлый раз, с драконами? Ремонт? Ну, пусть опять будет ремонт. Да побыстрее, между прочим, ещё один поезд прибывает.
– Слыхал, олух!? – заорал на гнома тролль. – А ну, метнулся лёгкой посылочкой!
– Вы бы поговорили с ним потом, – тихо сказал леший, глядя на раскачивающуюся на бёдрах бегущего гнома травяную юбку.
– Так точно!
Не успел гном убежать, Табачный Дух был уже в толпе прибывших. Артём и Яна не отставали.
– Гражданин, вы на какой станции сели? А вы? А вы?
Прибывшие отвечали. Вяло, но отвечали.
– Артём, обрати внимание. Этот, этот, этот. – Дух коснулся плеч. – Присмотрись. Что видишь?
Артём очень старался. Но был вынужден признать: никакого дрожания над плечами или головами он не заметил.
– Дойди до конца платформы. Но быстро.
Артём рысью пробежал туда-обратно. Но не заметил ничего, на что стоило бы обратить внимание.
– Вывод? – спросил Дух, когда Артём, чуть задыхаясь, развёл руками.
Артём помотал головой. Не было у него выводов.
– А то, что они, как рыбы снулые, не считается? – вмешалась Яна. – Может, их каким-то газом отравили.
– Это не газ, – отмахнулся Дух. – Вспоминай, Артемус, о чём мы говорили. Объект оказался Тут. – Дух вытянул руку на пару метров и подтащил поближе стоящего к ним спиной парня в красном пуховике. Парень так и пятился, не сопротивляясь. – И характерного для перемещённого объекта дребезжания реальности на границе соприкосновения с ним мы ‒ что?..
– Не видим, – с первого раза угадал Артём.
– Не видим, – согласился Дух. – А это значит ‒ что?
– Что мы… Что вы… Что я…
– Артемиус! Дело не в том, что ты долго не проживёшь, а в том, что тебя никому жалко не будет. Пня такого.