Тася посмотрела в окно. Охнула и побежала принимать «новеньких».
С первой, они с Поликарповной благополучно и быстро «отстрелялись». Второй пошла Стеша. Голова плода то показывалась наружу, то заходила внутрь.
«Задержи дыхание, Стеша, миленькая, дай мне ухватить его!» – кричала Тася, но всё было напрасно: сразу после потуги, женщина вдыхала новую порцию воздуха, и затягивала ребёнка обратно, внутрь.
На помощь пришла Поликарповна: умелыми движениями закрыла Стешке нос и рот – не дала сделать резкий вдох. Этого мгновения было достаточно, чтобы Таська подхватила и вытащила на свет божий девочку!
Тут следующая родильница собралась рожать. На помощь прибежали Дмитрий Михайлович и Наташа: «Шутка ли?! Трое родов одномоментно!»
У Стешки послед7 не отошёл, а потуги кончились! Пришлось проводить ручную чистку матки.
«Всё! Моя хорошая!» – окончила Тася свою работу.
Стешка глядела на неё измученными и счастливыми глазами. Улыбнулась искусанными губами, и проговорила: «Спасибо, тебе, Тасенька!».
***
Солнце клонилось к вечеру. Родственников собралось чуть не пол – деревни. Поликарповна вышла на крыльцо фельдшерского пункта. Привычным взглядом оглядела односельчан и произнесла торжественную речь: «Всё путем!» Заприметила Василия, мужа Стефании, и сказала ему: «Дочка у тебя, паря! Поздравляю! Таисию Ивановну благодари! Она только что жизнь твоей жене спасла!»
«Буду дежурить сегодня в больнице», – подумала Тася.
Убедилась, что больше ничто не угрожает жизни молодых мам и новорожденных, решилась выйти на свежий воздух. Открыла дверь и увидела на пороге Витю!..
В деревне
Виктор никогда не жил в деревне и слабо представлял сельский быт. Удивляло всё: манера общения, уклад, обычаи. Он оказался в самом сердце кержацкой общины, во многом сохранившей патриархальные традиции допетровской Руси. Гость, переступив порог горницы, читал молитву, крестился в пояс перед образами, здоровался и, после приглашения, проходил внутрь.
Прием пищи у кержаков – в строго в определенные часы. Перекусы на ходу не приняты. С едой не бегали даже малыши.
Никто не слонялся без дела. Все работали: пожилые в доме, подростки – в огороде, взрослые – в колхозе.
Агафья Емельяновна хлопотала, накрывала на стол, а бабушка Пистимея вела беседу с Виктором.
Первая реакция на него у жителей Связи была настороженная, не доверчивая. Витя, как мог, старался выказать доброжелательность. Женщины это оценили. Начали улыбаться. Пистимея Васильевна расспросила про родителей, про бабушек, дедушек. Перешла к теме учёбы.
Диалог получился обстоятельный, серьёзный.
***
Ночевать гостя отправили на сеновал, позади двора. На крыше сарая была сооружена поветь8 из горбыля9, для сена. В летнюю пору здесь спал Саша, пятнадцатилетний брат Таси.
За прошедший день Саша с Витей успели только поздороваться и перекинуться несколькими словами. Сейчас оба молчали. Ни тот ни другой не знали, с чего начать разговор.
– Витька, а у тебя «это», ну с девками, было? – спросил Сашка.
– Да, – прозвучал ответ.
– С Таськой?! – охнул перепуганный брат.
– Нет, на море, – без энтузиазма сообщил Виктор.
– Имей в виду, ЖЕНИХ. У нас с «ЭТИМ» строго. До свадьбы ни-ни. А то кости переломают, а девку – проклянут, – выпалил Сашка и угрожающе вытаращил глазищи.
– В курсе я! Уже предупредили, – отозвался жених.
***
Виктор лежал на спине, любовался на звёзды, сияющие сквозь щели в неровных досках. В голове проносились события дня. Знакомство с родственниками Таси, о которых много слышал, заочно знал каждого, но увидел впервые. Ожидание любимой у стен фельдшерского пункта. Погружение в деревенские проблемы.
Он один, из всех собравшихся не сомневался, что Тася справится. Виктор знал, как умеет работать его Ласточка и что на неё можно смело положиться. Когда пожилая акушерка, сообщила, что роды прошли благополучно и народ облегчённо выдохнул, он ни капли не удивился – иного и быть не могло!
Засыпая, он представлял любимое лицо, синие глаза, уставший взгляд, радость, когда она увидела его и …этот вздох, как волна: «Витя!»
***
Виктор проснулся от щебетания птиц, сенного аромата душицы, ромашки, зверобоя… Сквозь щели решетчатой крыши пробивались первые лучи солнца. Сашки уже не было. На часах пять утра, но, по всему видно, дом давно проснулся.
Виктор спустился с сеновала, на земляной пол сарая, по гладкому, до блеска надраенному бревну. Вышел во двор, где во всю кипела работа.