Левицкий для доставки совхозников на свадьбу и обратно, выделил бортовой ГАЗик. Люди собрались и стояли с ведрами, полными солонины и домашней выпечкой. Ждали машины и рассматривали подарки для молодых. Дядя Яша, в предвкушении радостного события, был навеселе. Сидел на табуретке, в середине дороги и развлекал собрание виртуозной игрой на гармошке. Настроение у всех было весёлое – свадебное.
В переулке показались клубы пыли. Ожидающие выстроились в очередь. Приготовились грузиться.
Оказалось, что это не ГАЗик! В переулок повернула «Победа»20. Подъехала, затормозила и остановилась у ворот дома Сергеевых. Распахнулись двери. Из машины вышел Звонцов Виктор, прежний жених Таськи. Следом появился военный и красивая дама, средних лет.
Виктор поздоровался с людьми, обратился к Трифону:
– Где Тася? Дома у них нет никого!
–Твоя Таська сегодня замуж выходит за председателя Выдрихинского колхоза. Мы на свадьбу к ним собрались, – ответил Трифон.
Евдокия Васильевна увидела нежданных гостей, всплеснула руками: «Проходите в горницу!»
Сельчане обступили кругом Виктора. Вздыхали, наперебой сочувствовали: «Что же ты, парень! Такую девушку упустил! Сколь лет тебя ждала! Ни на кого ни разу не посмотрела! Гришка сам ей навязался!»
Виктор стоял в центре толпы, в лице ни кровинки. Взглянул прямо в глаза брату Таси и попросил:
– Я люблю её, и она любит меня! Трифон, помоги вернуть Тасю! Век такой помощи не забуду!
Трифон молчал. Стоял. Думал.
– Что, Трифон Аникеевич, свадьбы- то, видать, не будет? – остановил игру на баяне дядя Яша.
– Свадьба – будет! – твёрдо ответил Трифон. И тут же скомандовал Виктору и брату своему, Андрею:
– Живо в мотоцикл!
Кто-то из народа деловито изрёк: «Ну, готовься, земляки, вместо гулянки, кажись, будет у нас знатная драка!»
Евдокия Васильевна воскликнула: «Люди добрые, да ведь они поубивают друг друга, с Григорием-то! Сынок, Триша! Не пущу-уу!»
Но было поздно!
Трёхколесный «Урал» летел в пыли проселочной дороги к пешеходному мосту, через Убу: «В круголя не успеем! Напрямки – всего-то десять километров!» – прокричал Трифон, сквозь рёв мотора.
Бревенчатый мост через реку узкий – шириной не более чем разминуться двум встречным людям. Его, как временный переход из Александровки в Выдриху ставили на лето. Зимой ходили по льду. Чтобы мост не унесло весенним половодьем, ближе к заморозкам, его вытаскивали на берег. Сооружение не только обеспечивало возможность быстро добраться до ближайшего села, но и было излюбленным местом деревенской детворы: с него ныряли, ловили рыбу, на нём загорали.
Высадив пассажиров, и разогнав ребятишек, Трифон потихоньку поехал по брёвнам моста. Виктор и Андрей следом шли пешком. Вдруг одна из лесин, сорвавшись со скобы, отошла от общего массива. Колесо люльки, в мгновение ока, оказалось в воде, и грозило потащить за собой мотоцикл, вместе с водителем.
Все трое, как по команде, правильно сориентировались. Трифон соскочил с седла и подтянул руль на себя. Виктор и Андрей, в чём были, прыгнули в реку, и принялись поддерживать колесо снизу. Кто-то из них, чудом, нащупал ногой дно, получил спасительную опору, и приподнял люльку вверх.
Мотоцикл миновал мост и продолжил путь. На всех парах влетел в Выдриху. Подкатил к фельдшерскому пункту, с обратной стороны которого, последние три месяца, жила Тася.
Настоящая свадьба
«Успели, Слава Богу!» – облегченно выдохнул Трифон, когда увидел распахнутую дверь жилища.
Комнатушка была полна народу. Дым коромыслом. Готовились к свадьбе. Появлению Трифона никто не удивился: Сергеевых давно поджидали.
– Тася, подойди ко мне, милая!» – позвал сестру Трифон, – скажи, любишь ли ты жениха?
– Я Витю своего люблю! Только какое это имеет теперь, значение? – со слезами ответила Тася.
– Ты сестренка, моя дорогая, выйди на улицу и поймешь, какое это имеет значение! – едва успел договорить он, как она, стремглав, бросилась во двор.
Все поспешили за ней.
Мокрый, весь в пыли и грязи, счастливый Виктор обнимал Таську.
Трифон стоял на крыльце. Курил. Смотрел то ли на них, то ли куда-то вдаль. Думал о вечных вещах, на которых держится жизнь человеческая. О том, что насильно никого осчастливить нельзя. У людей должна быть свобода выбора. Брак – это не тюрьма. Люди должны любить и быть любимыми.
Агафья Емельяновна смотрела на дочь со слезами.
– Ну, надо же, Виктор-то, успел, приехал…Трифон, что ты наделал?! Увезет он теперь доченьку, золотку мою единственную, в свою Москву!» – произнесла она, расплакалась и ушла внутрь избы.
20
Легковой автомобиль, серийно производившийся на Горьковском автомобильном заводе в 1946-1958 годах.