Только через пять минут сидевшие в засаде солдаты с неописуемым удивлением увидели сослуживцев, совсем недавно спокойно проехавших по маршруту, а теперь уже скачущих в обратном направлении, при том без кареты. Только через десять – неудачники узнали, что никто не видел никаких беглецов, что никто не высылал вдогонку какого-то уполномоченного специальной роты, что имя «Валдис» никому ни о чём не говорит, и что полковник Шакаури вместе с Домианом занимается организацией приёма в резиденции Его Величества. В отличие от лживого Валдиса ни один из шианцев не собирался осторожничать. Мгновенно подняли тревогу, и к месту остановки кареты незамедлительно выдвинулись ближайшие отряды особой гвардии. Осознав произошедшее, Стариус упал, схватившись за сердце. Больше он в себя не пришёл. Четверых оставшихся виновников сразу же арестовали и, допросив, через час казнили по приказу Домиана, не пожелавшего даже лично увидеть приговорённых.
В то время, когда обречённые шианцы просто летели к Шакаури, чтобы успеть поймать беглецов, особо уполномоченный сотрудник специальной роты, по доброте душевной отдав кучеру своего собственного коня, вновь нараспашку открыл дверь рыдвана.
– Выходите, – заглянув внутрь прошептал Перуз.
Стоящий всё это время на небольшом клочке между дырой и дальней стеной кареты Бахадир громко и облегчённо выдохнул. Около двух минут, удерживая на плечах двоих ареонцев, делая их и себя невидимыми, боясь случайно кашлянуть, чихнуть или закряхтеть, он всё-таки справился. Вытерев со лба обильно выступивший пот, великан поставил ребят, уже изменившихся во внешности, кое-как перелез через дыру в полу, далее вновь, словно мешок, закинул Вадима на плечо и вышел из кареты. Невольно прищурившись и привыкая к яркому свету, Бахадир быстрым шагом пересёк дорогу, обежал дом, огляделся и, оставив там хранителя, вернулся за вторым беглецом. Отдыхать было некогда. Взвалив на себя Колю, повстанец во второй раз вышел из рыдвана, хлопнул по плечу стоящего рядом молодого подпольщика и устремился к Вадиму.
Выждав пару секунд, Перуз тоже направился во дворы. Обернувшись и, словно прощаясь, он окинул взглядом пустую карету и с ненавистью подумал о конвойном отряде, судьба которых была очевидна.
«Наконец-то настало время с вами поквитаться, – подумал про себя подпольщик, – как же долго я этого ждал, как же долго я терпел. Вот он, мой гнев. Бойтесь гнева терпеливого человека», – вспомнил Перуз чьи-то мудрые слова и, самодовольно улыбнувшись, отвернулся.
Глава 34.
Произошедшее на улице Надежды видели всего лишь двое прохожих, которые вообще редко встречались в районе проведённой операции. Третьим человеком, наблюдавшим за экипажем, ускакавшими шианцами и действиями Валдиса, был Агилар. Стоя в стороне, он видел всё до мельчайших подробностей, в связи с чем, проводив взглядом Перуза и убедившись, что за повстанцем никто не кинулся вдогонку, командир мятежников тоже направился к пункту сбора группы.
Туда же следовали и ещё недавние пленники, возглавляемые невидимым Бахадиром. Перуз, немного отстал, выпив два глотка оборотного зелья и ожидая за небольшим сараем очередного изменения внешности. Миновав три дома, Вадим и Николай, оба в образе худощавых подростков, остановились. На пути стояла телега, хозяин которой, очевидно, вместе со своей супругой, складывал на повозку рассыпанное сено.
– Ну, наконец-то! – Облегчённо выдохнул джун. – Кто из вас Вадим?
– Я, – слегка удивлённо поднял руку хранитель.
– Отлично. – Ещё больше обрадовался Хектор. – Где великан?
– Здесь, – едва слышно произнёс из неоткуда Бахадир.
– Замечательно! Так, молодой человек, – продолжил подпольщик, обратившись к хранителю и открыв тайник в телеге, – полезаете сюда и не шевелитесь ни при каких…
– Я проинструктирован, – с улыбкой перебил Вадим.
Неожиданно для ребят, Бахадир взял хранителя, с лёгкостью поднял его и быстро, словно мешок, засунул в скрытое пространство повозки. Пока Хектор маскировал вход и палочкой складывал обратно сено, невидимый повстанец проделал тоже самое с Николаем, запихнув его в тайник к Офелии.
Сложно себе представить, что чувствовали в этот момент оба ареонца. Просто втиснутые, словно заживо замурованные в деревянных ящиках, практически не позволяющих даже шевелиться, ребята, безусловно, не смогли бы самостоятельно выбраться при возникновении опасности. Наверное, психологически очень трудно оставаться спокойным в подобной ситуации. Ты не знаешь, что происходит вокруг, понимаешь, что тебя будут искать, преследовать, в случае неудачи – не можешь оказать сопротивление, спастись бегством или хотя бы попытаться это сделать. Ты не хозяин своей судьбы в этот момент. Скованный со всех сторон деревянными досками, ты просто лежишь, не в силах что-либо изменить, думаешь, размышляешь, и твоя жизнь целиком и полностью зависит от кого-то другого. Пусть от товарища, от командира, но всё-таки от кого-то другого.