– Засада сразу же за линией фронта. Они знали всё: время, место, маршрут, количество. Шансов нет. Libertatemautmortem!
За секунду данный текст в точности отобразился на бумаге. Полковник бережно свернул послание и отдал его в клюв ястребу. Нот аккуратно стрятал свёрток обратно под крыло. Кианг влюблённо посмотрел на своего питомца и нежно погладил его.
– Ну, вот и всё, дружище! Прости, если что не так!
Нот, словно предчувствуя что-то страшное и неизбежное, замер, не сводя грустных глаз со своего, почему-то прощающегося с ним товарища.
– Лети, лети! – Кианг легонько толкнул ястреба, – времени совсем нет.
Нот послушно расправил крылья, сделал, словно прощаясь, круг на самой головой Кианга и, не набирая высоты, скрылся за деревьями. Проводив крылатого друга взглядом, полковник даже не успел подумать, что ему делать дальше. Сзади в него ударил яркий малиновый луч…
Глава 10.
Ослеплённый огненным лучом, превратившись обратно в человека, Домиан долго протирал глаза. Через пятнадцать минут перед ним на земле уже лежали все десять повстанцев, находившиеся без сознания.
Окрылённый своим невероятным успехом и абсолютно уверенный в том, что один из диверсантов – хранитель, а Домиан точно знал, что Вадим собирается отправиться за камнем, младший из братьев сначала применил к пленным заклинание, возвращающее истинное лицо любому, кто изменил облик с помощью оборотного зелья, после чего, снимая маску с каждого из повстанцев и не увидев в нём нужного ареонца, без разбора, один за одним, начал рубить беспомощно лежащих перед ним людей. Он был одержим своей идеей, одержим желанием выслужиться перед старшим братом, одержим абсурдной властью над теми, кто находился без сознания и, как это не банально, не мог оказать ему никакого сопротивления.
Домиан со счастливой, звериной улыбкой срывал маски и с той же нечеловеческой радостью вновь и вновь махал мечом. Не приходя в себя, смерть от руки тирана приняли семь человек. Взглянув на восьмого, в очередной раз не увидев Вадима, ауранец замер. Впервые за последние несколько минут его словно обожгла страшная мысль: а если хранителя здесь нет? Уже с заметно помрачневшим лицом и слегка неуверенно Домиан снял маски с троих оставшихся повстанцев. Несколько секунд он молча и оторопело стоял, не сводя глаз с последнего – с Кианга. Вадима здесь не было.
«Может оборотное зелье слишком сильное? – Рассуждал Домиан. – Вряд ли. Осведомитель ошибся? Его раскрыли? Да нет, он в точности сказал время, место и про десять одинаково одетых человек в масках. Может всё-таки оборотное? Или всё же дезинформация?»
Мысли бешено крутились у голове у бандита. Он растерянно посмотрел на Шакаури. Командир особой гвардии тоже был крайне удивлён, но всё же сохранил самообладание. Этот высокий, слегка сгорбленный, несмотря на довольно молодой возраст – почти полностью седой, человек всегда отличался чрезмерным спокойствием. Шакаури вырос в простой семье амона. Так сложилось, что в детстве он был слабым, болезненным, но очень амбициозным и самолюбивым ребёнком. Над ним нередко смеялись сверстники, потешались девчонки, и всё это огромное желание доказать всем, что он лучше их, наказать каждого, кто его когда-либо обидел, – всё это долгие годы накапливалось в душе, на самом деле, страшного человека. С возрастом Шакаури окреп и похорошел. Встреча с Шианом подарила ему замечательную возможность воплотить все юношеские мечты в реальность. Шакаури проявил себя как исполнительный, беспристрастный и абсолютно позабывший понятие «человечность» палач. Он безупречно выполнял карательные задания будущего императора, устранял практически любого, кто оказывался неугодным Шиану, демонстрировал необыкновенную изобретательность, дерзость и находчивость при выслеживании, преследовании, заманивании жертв в ловушку и самих убийствах. Довольно быстро он заслужил особое расположение обоих братьев и, благодаря незаурядному уму, несмотря на свои двадцать семь лет, стал довольно влиятельным человеком в новой, зарождающейся империи. У Шакаури были страшные, абсолютно холодные и безразличные глаза. Он мог очень доброжелательно улыбаться, но горе тому, кто верил этой улыбке, не зная, что на самом деле за ней скрывается. Его боялись. Боялись как многие мирные жители Аурании, так и собственные подчинённые.
Самым заклятым врагом этого шианца был Агилар, который после ряда неудавшихся на него покушений, однажды чуть не отправил на тот свет самого потенциального киллера. В тот момент, когда Домиан безжалостно уничтожал захваченных повстанцев, Шакаури с невозмутимым, даже весёлым лицом наблюдал за происходящим. Но внутри у него всё кипело. Он ждал, что вот-вот мелькнёт лицо так легко пленённого Агилара. И Домиан не станет сразу убивать целого предводителя повстанческих сил, нет. Его – глупца, бросившего вызов самому Шиану, вместе с хранителем, доставят живым к императору, приведут в чувство, над ним – главным бунтарем, посмеются, посмеются все, даже рядовые шианцы, после чего казнят, публично и жестоко. Посмеётся и Шакаури. Но Агилар, как и Вадим, не лежал среди пленных. Их просто не было здесь и сейчас.