– Логично, но неубедительно.
– У тебя всё равно нет выбора… Три замученных трупа… ничем не помогут. Но сохранив… Но ради сохранения двух жизней, я сдержу своё обещание… Отпусти их и я помогу тебе…
– Командир, не надо! – Отчаянно закричал один из лежащих на земле повстанцев, но тут же замолчал после сильного удара сапогом в область груди.
– Да рассудит нас Бог! – Громко ответил Кианг.
Немногие из повстанцев знали, что эта кодовая фраза означает наличие какого-то скрытого плана действий, несоответствие обстановки истинным намерениям кого-либо и необходимость чёткого и беспрекословного выполнения указаний руководителя. Но оба пленных разведчика это поняли. Они не знали, что решил их командир, но замолчали, надеясь, что он нашёл ключ к спасению.
В душе Кианга действительно появилась надежда. Надежда, быть может чудом, но избавить от гибели хотя бы двоих оставшихся солдат. Со своей участью он уже смирился, для него однозначно скоро всё закончится, но умирать вот так глупо и просто ему не хотелось. Да и рассказать Домиану, по правде говоря, было нечего. Кроме факта наличия второй группы полковник больше ничего и не знал. Где ареонцы, что с ними, где Агилар – Кианг не имел ни малейшего представления, поэтому и озвучил шианцам по его мнению довольно неплохое предложение.
Домиан задумался и вместе с Шакаури отошёл в сторону. Повстанцы терпели адскую боль, но держались. Возможно, готовы были умереть, так ничего и не рассказав. Старик действительно мог говорить правду, и, скорее всего, если кто-то что и знает про хранителя, то именно он. Толку от двух других солдат нет. С другой стороны, отпустив их, теряется возможность хоть как-то психологически воздействовать на их командира… Наоборот, оставив их, можно ничего не добиться, в том числе и от Кианга, тем более, если он сам акцентировал на этом внимание… Но полковник никогда не врал, не бросал слов на ветер и не брал их обратно. Всем было хорошо известно, что этот человек славился у повстанцев тем, что всегда выполнял свои обещания… Всегда, даже перед врагами и даже в самых критических ситуациях…
Домиан долго колебался. Он, как и Шакаури, не планировал отпускать кого-либо живым, однако, уверенность в получении информации силой уменьшалась с каждой минутой. К тому же, итак уже довольно крупно оплошавшись, возвращаться к Шиану вовсе с пустыми руками им очень не хотелось. Императора не интересовали десять убитых повстанцев, ему нужен был камень, а значит – хранитель.
– Хорошо, – наконец нарушил молчание Домиан, – пусть они уходят.
На самом деле такого поворота не ожидал никто. Не веря в действительность происходящего, молодые повстанцы медленно поднялись на ноги. Они не знали, как поступить. Никто из них не думал о спасении собственной жизни, в помутневшей голове хаотично блуждали десятки вопросов, на которые не находились ответы. Как это – просто взять и уйти? Пешком? А мертвые? А Кианг? Что он хочет? Как собирается выбираться в таком состоянии? При таком количестве шианцев? Нет, предательство – это не про него… Но, что тогда? Что будет дальше? Что задумал Домиан со своим прихвостнями? Уйти? Просто бросить измученного командира и уйти? Трусливо убежать? Нет, Кианг же почему-то намекнул, что всё не так, как кажется, значит надо выполнить его приказ… Но почему?
Сумбурные размышления прервал Шакаури, широким жестом руки указывая направление в сторону леса, откуда совсем недавно пришли повстанцы. Уже почти рассвело и все присутствующие прекрасно видели друг друга.
– На мётлах, – снова набравшись сил, сказал Кианг, – они уйдут только на мётлах.
Эта идея не очень понравилась Домиану, планирующему вслед за ушедшими направить своих солдат. Но он молча кивнул двоим гвардейцам, которые поднесли пленникам мётла.
Повстанцы по-прежнему растерянно стояли, не понимая, что им делать и как правильно поступить. В их головах, очень плохо соображающих после перенесённых издевательств, всё также хаотично блуждала масса вопросов.
– Обязанность солдата – выполнять приказы командира, – отвердевшим и не допускающим возражений голосом сказал Кианг, – на мётла!
Наверное, больше автоматически, нежели осознанно, оба измученных пленника, зажав деревянной ствол ослабевшими бедрами и кое-как держась за него руками, поднялись в воздух, всё также испуганно, потерянно посмотрели на оставшихся внизу людей и, набрав высоту, направились к линии фронта. Пролетев так, чтобы никто из шианцев уже не мог их видеть, повстанцы опустились и на несколько секунд зависли между макушками деревьев.