«Где очень удобно устроить вторую засаду», – мелькнуло в голове у Изоку. Подумать что-то ещё он не успел. Обоих беглецов ослепила яркая красная вспышка.
Лучи ударили в коней, которые свалились под седоками, словно подкошенные. По инерции повстанцы пролетели в воздухе, пока не рухнули на землю. Несколько раз перевернувшись, Сандер завыл от боли. Правая рука почти не двигалась, находилась в странном неестественном положении. Не надо было быть специалистом, чтобы констатировать вывих или перелом в области плеча. Дыша с трудом, молодой солдат открыл глаза и увидел быстро подходящих к нему шианцев. Он вспомнил слова командира, что главное на этом задании – не попасть в плен живым. Превозмогая невыносимую боль, Сандер вытащил левой рукой кинжал и с твёрдым холодным намерением преставил его к сердцу. Но нажать на рукоятку у него не получилось. Вновь вспыхнул красный свет, и повстанец так и остался лежать без сознания с крепко зажатым в руке оружием.
Изоку повезло меньше. Подойдя к нему, солдаты особой гвардии увидели лишь его мёртвое тело. Падая на бешеной скорости, Изоку со страшной силой стукнулся головой о землю. В радиусе, наверное, целого километра лежало всего лишь два или три незаметных булыжника, но именно здесь и сейчас повстанец налетел на один из них. Смерть наступила мгновенно. Может быть от раздробленного черепа при ударе, может – от перелома шейных позвонков в результате неудачного падения, но это уже не имело никакого значения. Изоку навсегда перестал дышать. Выполнив свой долг, он отправился на встречу с женой и маленьким сыном, казненными шианцами около полугода назад. Изоку, как и семеро солдат из группы Кианга, умер быстро и незаметно. Его тело, брошенное недалеко, почти через сутки, поздним вечером случайно найдёт один старик из посёлка. Догадавшись, что это повстанец, седой калека ночью, в лесу, постоянно оглядываясь по сторонам, похоронит Изоку, не зная ни его имени, ни звания. И сделает это только потому, что всей душой ненавидит Шиана, хотя и боится суровой ответственности за почести, оказанные врагу империи. Никто не узнает, где могила одного из бойцов Агилара. Маленький земляной холмик быстро зарастёт и полностью сольётся с пейзажем так много повидавшего и, несмотря на всё, вновь и вновь растущего леса.
Когда говорят «погиб на войне», многие сразу представляют себе героическую смерть во время боя или совершение подвига, заслуживающего награды. Мало кто думает о вот таких вот солдатах, вот так вот «просто и глупо» отдавших свои жизни. Да, просто, вспыхнув и тут же погаснув, словно одна спичка из громадного коробка, которую сразу же выбросят. Да, глупо, иногда по своей безрассудности, иногда из-за абсурдного и случайного стечения обстоятельств. Но разве они не герои? Разве простой человек не совершает подвиг только потому, что, бросив всё, идёт защищать Родину, свой дом, родных и близких? Разве это не подвиг – не щадя себя драться за свободу, мир и благополучие? Герой – это не тот, кто способен на подвиг, а тот, кто готов отдать жизнь за счастье других. А значит, смерть любого солдата, пожертвовавшего собой ради кого-то, не может быть простой, глупой или напрасной. И совершенно не важно, кто он – кавалер всех степеней наград, пожилой ветеран, боец, похороненный под именем «неизвестный» или пропавший без вести. Каждый из них одинаково герой.
Так позднее, вспоминая Изоку, говорил один из военачальников повстанцев. Но это происходило потом, а пока травмированный Сандер был там, где меньше всего хотел бы оказаться – он живым попал в лапы шианцев.
Глава 12.
Макото и семеро его солдат осторожно двигались по ущелью. Полковник шёл замыкающим. Применив чары, он поднял в воздух огромный кусок скалы, загородил им проход со стороны лагеря и посыпал дорожку специальным порошком, спасающим от возможного преследования с собаками.
Ауранская ночь не была какой-то красивой и заманчивой. Слева, от отвесных скал, веяло совсем недружелюбным холодом, из расположенного справа леса, казавшегося в тот момент единой чёрной стеной, периодически раздавались странные, полузвериные, полунепонятные, не означающие ничего хорошего звуки. Предстояло идти около трёх часов. Повстанцы довольно быстро шагали колонной по двое, держа наготове палочки и внимательно прислушиваясь к каждому постороннему шороху. Прошёл час. Погони не было. Макото немного успокоился, но впереди ещё предстояло две третьих пути, а значит, как думал полковник – рано расслабляться. И, к своему огорчению, он оказался прав.
Через несколько минут солдаты остановились. Посреди дороги сидела и, закрыв лицо руками, рыдала девушка, точнее – очень похожий силуэт с женской фигурой и длинными свисающими волосами. Человек, если конечно это был человек, ни разу не шелохнулся, не пошевелился и вообще никак не отреагировал на приближение целой группы людей.