И, кстати, зачем брат тащит меня в пультовую?
Последний вопрос я даже собралась задать вслух, но не успела: мы пришли.
– Я ее привел, – отчитался Иван, подтаскивая меня к креслу у стены и силой в него усаживая. Воспротивиться я не успела, а брат уже активировал систему креплений и сам поспешно уселся рядом. – Не в себе, но вроде живая.
Я опять попыталась возмутиться, но снова не успела.
– Ох, Аленка, и заставила ты нас понервничать! – не оборачиваясь, неодобрительно высказался штурман.
– Выкинуть бы эту пиликалку в открытый космос, – проворчал себе под нос братец, а я нервно вцепилась в футляр.
– Не дам! – заявила категорично.
– Алечка, Ваня шутит, – поддержала меня сидящая в соседнем кресле тетя Ада и мягко потрепала по плечу. – Мужчины часто имеют эту привычку – глупо шутить в неподходящий момент. Как ты себя чувствуешь, моя девочка? И что с твоим лицом?
Спокойный и как обычно ровный тон женщины помог взять себя в руки и сбросить похожее на легкую контузию оцепенение. У тети вообще есть волшебная способность не только сохранять деловитое спокойствие и невозмутимость в любой ситуации, но и заражать ими окружающих. Я окончательно осознала, что поплатилась за свою любовь к переходам, что пострадал только корабль, а я сама – жива и здорова, если не считать горящей от пощечины щеки. Видимо, просто, сняв с моей головы шлем терминала, Иван нужной реакции не добился и догадался прибегнуть к более радикальному средству. За последнее я на брата, впрочем, не сердилась, никогда не думала, что оплеуха способна вернуть мозги на место, а сейчас вот испытала на себе.
Кто-то из мужчин догадался отключить систему оповещения – действительно, кого предупреждать об опасности, если все здесь? – и в пультовой воцарилась тишина. Кажется, еще более оглушительная, чем вой сигнала тревоги.
– Все в порядке, я случайно, – поспешила заверить тетю и отвлечься от этого пугающего беззвучия. – А что именно происходит? И почему мы все здесь?
– Ну какие неприятности мальчики нашли на наши головы, я и сама не очень знаю, – невозмутимо проговорила тетя. – А здесь мы потому, что так положено: здесь самая прочная часть корабля, которая в крайнем случае…
– Это я помню, я имею в виду… что, все действительно настолько плохо? – перебила ее. Слукавила – о том, что рубка имеет свой собственный корпус и при необходимости может послужить спасательной капсулой, я вспомнила только после этих слов. В голове до сих пор слегка звенело. Поспешила я с утверждением, что окончательно пришла в себя.
Тетя только развела руками, не зная, что ответить, но, на наше счастье, решил высказаться Ваня. В отличие от нас обеих он почти все свободное время проводил в пультовой, поэтому был в курсе последних событий. Оказалось, мы, что называется, «попали под раздачу». Недалеко (в космических масштабах) от того места, где мы выскочили из перехода, кипел бой. Кажется, полиции противостояла пиратская эскадра, но в этом брат не был уверен. Поскольку уйти в прыжок возможности не имелось – не тот у нас двигатель, чтобы прыгать туда-сюда без дозаправки, – осталось спасаться бегством. Учитывая, что удрать от боевого корабля по прямой мы не могли, мужчины нашли единственный выход – спрятаться на планете, являвшейся целью нашего пути.
Удирающих нас попытался преследовать один из драчунов, но, на наше счастье, этот маневр заметили полицейские и, несмотря на численное превосходство противника, сумели нас прикрыть. Хотя безоружному «Лебедю» все равно неплохо досталось, и сейчас мы пытались сесть на планету так, чтобы не разбиться об нее же и желательно оказаться поближе к научной базе. Компенсаторы пока стойко держались, обеспечивая нормальную силу тяжести, и оставалось только гадать, от каких перегрузок они нас спасают.
Чем закончился бой, и закончился ли вообще, брат не знал: старшее поколение занималось спасением корабля и наших жизней, им было не до объяснений. Благо приказавшие долго жить камеры при посадке помогали мало, да и вообще выполняли скорее декоративную функцию, позволяя экипажу любоваться окрестностями в те редкие моменты, когда это действительно было интересно.
Меня пытались позвать, но, когда это не получилось, отправили за мной Ваню. Собственно, на этом полезная информация исчерпывалась.
Брат замолчал, и через несколько секунд я поняла, что скучаю по механическому голосу, предупреждающему об опасности и велящему собраться в рубке. Тишина стояла оглушительная: дядя Боря с Василичем общались без лишних слов, через терминалы, а нам только и оставалось, что слушать тихий гул двигателей и разглядывать статичную картинку, занявшую обзорные экраны. Заставка представляла собой великолепный вид на Землю с дальней орбиты и оказывала бы умиротворяющее воздействие, если бы мы не знали, что происходит на самом деле. Она так резко контрастировала с напряженными позами мужчин, с вцепившимися в манипуляторы ручного управления ладонями дяди Бори, что становилось еще страшнее.