Мы — это я и примкнувший в качестве охраны и компании Василич. Штурман что-то читал с бика (благо, внешнее освещение для этого не требовалось), а я тихонько играла, периодически замолкая и вслушиваясь в лес. Из всего экипажа Рыков относился к моей музыке с наибольшей симпатией и с удовольствием пользовался возможностью послушать.
Перекличка каких-то зверьков или птиц — кто знает, к какому виду относятся местные обитатели, ни разу не подошедшие к нам на расстояние, достаточное для внимательного изучения, — неожиданно создавала ощущение домашнего уюта. Я не могла объяснить, как это связано, но общее впечатление от такого звукового фона было как от мурлыканья кошки.
Уже опустились сумерки, когда среди подлеска вдруг мелькнул смутный силуэт существа, несколько более крупного, чем готовящиеся ко сну зверюшки, но явно значительно меньшего, чем давешний пегас. Я насторожилась, вглядываясь в полумрак. Показалось?
Силуэт мелькнул ещё раз, уже ближе; зыбкий, яркой белизной выделяющийся на фоне окружающего мрака и даже как будто слегка мерцающий.
— Василич, — тихонько позвала я. — У меня галлюцинации, или там в самом деле кто-то есть?
Мужчина, до сих пор лежавший на спине, закинув руки за голову, приподнялся и, сощурившись, вгляделся в сумерки.
— Где?
— Вон там сейчас было… ой! Оно сюда идёт! — шёпотом ахнула я, потому что силуэт приблизился ещё и наконец стал вполне различим среди ветвей. — Это что, привидение?!
На киношно — мифический призрак существо было похоже сильнее всего. Человекообразная фигура в белом балахонистом одеянии плавно скользила среди ветвей, кажется, совсем не тревожа листву. Выглядело в самом деле жутковато, и если бы я была одна, давно бы уже убежала в корабль. Но сейчас я заразилась от Василича невозмутимостью, и наблюдала за приближением непонятного существа почти спокойно, с опасливым любопытством.
— Баба, — через несколько секунд сообщил штурман, щурясь и вглядываясь в привидение. — Точно, баба! Борь, тут похоже кто-то из блудных учёных объявился. Ну, или то, что их заблудило, — сообщил он по корабельной связи.
Ответа дяди я не слышала, но приказа срочно отступать не было. Или Василич его просто проигнорировал?
Фигура тем временем ещё приблизилась, и уже я сама сумела различить то, что понял мужчина несколькими секундами ранее. Это действительно была женщина или что-то на неё похожее, одетая в длинное белое платье, подол которого волочился по траве. Длинные светлые волосы волной спадали до талии; или это всё-таки был какой-то платок?
Двигалась она размеренно, неторопливо и целенаправленно, и целью её явно были мы. Даже несмотря на присутствие моральной поддержки в виде Василича, наблюдать за этим было чем дальше, тем жутче, и сгущающаяся темнота лишь усиливала впечатление. По спине пробежали мелкие мурашки, и я рефлекторно прижала к себе скрипку, зябко поёжившись.
Умом я понимала, что мне ничего не грозит, я под защитой, совсем рядом есть ещё и дядя Боря, который сейчас наверняка придёт и во всём разберётся. Но то умом, а где-то внутри шевелился иррациональный потусторонний страх. Белая фигура на чёрном фоне, надвигающаяся медленно и неотвратимо, как сама смерть, вызывала из подсознания какие-то совсем старые смутные образы, записанные туда в глубокой древности. И хотя явной угрозы от ночной гостьи не исходило, всё равно было здорово не по себе.
Она молча подошла совсем близко, остановилась у самой границы силового поля, выглядящей как слегка мутноватая плёнка мыльного пузыря, и, судя по движению головы, окинула взглядом корабль. У меня немного отлегло от сердца: преодолеть защиту незнакомка явно не могла.
— Что тут у вас… опа! — раздался за нашими спинами голос дяди Бори, и незнакомка тут же перевела на него взгляд. — Добрый вечер.
— Тёмной ночи, — мягко откликнулась гостья. Спокойно, совершенно без акцента, и мы со штурманом озадаченно переглянулись. Речь-то была понятна, а вот голос — очень странный; журчащий, очень музыкальный и совершенно неестественный. — А я всё ждала, когда хозяева догадаются проявить вежливость, — заметила она.
— Хозяева первые вежливость проявляют, когда гости званые, — отозвался дядя, останавливаясь рядом с нами и не спеша бросаться навстречу странной особе и отключать защитное поле. Надо ли говорить, что я полностью одобряла такой подход!
— Званые? — голос женщины раздражённо звякнул. То есть, натурально — звякнул, парой звуков сорвавшись на фальцет. Я с сомнением покосилась на скрипку в руках, не она ли этот звук издала. Потому что скрипка такое умела, а вот от живых людей я подобного прежде не слышала. С другой стороны, кто поручится, что эта особа — живая? Может, она вообще робот. Или голограмма. Хотя нет, была бы голограммой — наверняка не остановилась бы перед защитой. — Вы набросились на безобидное существо, и должны быть благодарны, что я пришла к вам пока лишь для разговора, а не для священной мести!