– Ну смотри, смотри, – голос становится хриплым, еще больше стариковским, теряет насмешливость.
Думаю, "Ну все, отстал".
Едем дальше.
Но теперь меня какая-то муха укусила, обратиться к соседу по пассажирскому месту.
Поворачиваюсь к деду.
– Послушайте, вам тоже было бы полезно изучить вот это, – показываю старику планшет.
– Изучал, изучал, – фыркая, говорит он.
– Да ладно!
– По службине обязан,
Цепями долга связан.
– А вы кто?
– Я бог, а бог – это я.
"Что?! Все, – думаю, – сумасшедший попутчик мне достался".
– Раз вы бог, скажите, почему вы так не любите людей? За что столько страданий невинным?
– Любовью любить,
За поступки судить,
Невинных хранить,
Уму разуму учить.
– Плохо у вас получается…
Улыбается снисходительно, будто слушает ребенка, пытающегося в философию.
Хочу пламенно ответить на этот наглый взгляд, но моя остановка.
– До свидания, – говорю, – моя остановка.
Вновь хитрый прищур, будто выиграл у меня какой-то важный спор.
Выхожу на остановке. Наушники в уши, планшет с Брэдбери в рюкзак.
Чувствую, в спину тычет. Оборачиваюсь.
Стоит. "Когда успел выйти? Автобус-то уже уехал".
Свет от фонарей остановки мерно ложится на нас, будто очерчивая контур, и забирая на время у темноты вечернего города.
Вижу лицо моего пассажира. Морщины повсюду, хлипкая бородка, смешливые, но добрые глаза.
– Приглянулся мне наш разговор, – говорит старик, – отблагодарить тебя хочу.
Протягивает сжатый кулак, в котором что-то угадывается.
Все еще немного озлобленный на деда думаю, "Еще мне бомжацкого скарба не хватало".
Но старик раскрывает кулак, а на ладони – довольно симпатичная статуэтка.
– Зачем мне это?
– Бери, бери,
Да не дари,
Вещица старая, знатная
Силой моей обласканная.
Беру. Статуэтка теплая. Изящный цилиндрик из неизвестного мне материала, навершие с одной стороны вроде копытца, с другой – оленья голова с рогами. В свете фонарей все искусство мастера, создавшего эту статуэтку, не оценить, да и цвет не то коричневый, не то зеленый, зато на ощупь оказалась очень приятная вещица.
Пока смотрю на странный подарок, старик весело произносит.
– Вспомнил!.. Вспомнил!..
– Что вы, уважаемый бог, вспомнили?
Вижу проступающую растерянность на его лице, мысленно торжествую.
Дед думает, это видно по выражению лица, напряженной позе, кряхтящему дыханию.
– Не помню, что вспомнил, – обреченно выдыхает он через несколько мгновений.
И смотрит на меня.
То ли усталость моя сказывается, то ли свет фонаря так падает, но на миг я вижу в глазах старика вековую печаль, слезы, смешанные с мудростью.
В этот миг я жалею его. Но поделать ничего не могу, только развожу руками.
– Не помню, не помню, – продолжает бичевать себя старик, постукивая руками по седой голове.
– Дедушка, ну что ж вы…
Хватает меня за плечи.
"Спокойно, дед"
– Я вспомнил важное.
Но что же оное?
Потом он обращает внимание на цилиндрик в моей руке. Смотрит на него весьма удивлено, будто не сам мне его дал минуту назад. Веселеет немного.
– Зато помню, что, если сожмешь покрепче амулет, глаза закроешь, то попадешь в великолепный подземный мир. Он сокрыт под городом, а там внизу еще целый лес!
– О! – делано удивляюсь – А как же стихи?
Подтруниваю деда, чтоб приободрился.
– Не до них сейчас… эх, вспомнить бы…
Уходит в темноту улицы. Даже не попрощался толком.
Думаю, "Ну и тебе не хворать, старик. Значит, ты решил к своему сумасшествию еще и старую городскую легенду добавить про затерянный лес в канализациях города, где люди пропадали полтора века назад? Нет уж"
Оглядываюсь. Людей на остановке почти нет. Наш разговор с сумасшедшим "богом" вроде бы никто не слышал.
Думаю, "Ну и отлично".
Смотрю на часы. Пора домой.
Наушники в уши…
И тут в свет фонарей вновь входит старик.
"Ну здрасте, снова"
Подходит вплотную. Нервно как-то, даже настойчиво, говорит.
– Ты амулет-то сожми. Перенесись в волшебный лес.
Устало парирую.
– Это вы про тот мифический подземный лес, где в пятидесятых годах якобы люди пропадали?
– Да, да.
– Который в канализации, под городом? И про который мне в детстве байки рассказывали о целом городе в лесу, с башнями и деревнями толщиной в эту остановку?
Усмехаюсь.
Но старик серьезен.
– Ты давай не юли.
Статуэтку сожми.
– Вы уже вспомнили, что хотели?