Что же мы можем обнаружить в собственном сознании после целеустроения, кресения и освобождения от личности? Очевидно, что там существуют рассуждения, мышление и здравый смысл. Однако, при внимательном рассмотрении мы довольно быстро понимаем, что рассуждение – это деятельность рассудка, а он – часть разума. Как и воображение или фантазия, как мы ошибочно называем собственную способность придумывать различные образы и миры. Придумывание – это вид думания.
Как только нам удается отнести подобные вещи к разуму, мы успокаиваемся и в дальнейшем легко распознаем их просто как работу разума или сам разум. Возможность отнести нечто в сознании к разуму резко повышает ясность.
Точно так же происходит с мышлением и здравым смыслом. Достаточно единожды понять, что мы-слить и с-мы-сливать – относится к выживанию в обществе, то есть к «мы», как появляется спокойная уверенность – это то, что обслуживает личность, значит, должно быть заменено на разум. Действительно, мышление все состоит из образцов, то есть лучших находок разума, которые были закреплены в памяти на будущее. Но если эти образцы создал разум, значит, он может заново решить любую из подобных задач.
А вот личность не может, поскольку ей думать не дано. Она может только исполнять образцы.
Вот и здравый смысл – это, условно говоря, народная или бытовая мудрость, которая хранит уже найденные решения на будущее, так сказать, про запас. Но эти решения тоже лишь находки разума, закрепленные в памяти, а потому мертвые. Вы можете тратить силы на то, чтобы их хранить, а можете думать и спокойно решать заново любые задачи, которые ставит перед вами жизнь.
При этом отказ от мышления и здравого смысла вовсе не означает потерю памяти или слабоумия. Ничто не теряется и ничто не может запретить вам вспомнить, как вы решали подобные задачи раньше, или как их решали другие люди. Просто вы не будете, узнав задачу, тупо включать подходящий образец, а подумаете еще раз, создав точный образ решения. И очень вероятно, теперь он будет лучше, потому что вы совершенствуете свой разум.
И еще одно преимущество разума: думая, вы каждый раз полноценно исследуете условия задачи, а не применяете уже готовое решение из прошлого. И вот чудо: эти условия каждый раз чуточку иные даже в сходных задачах. Мир не повторяется, и люди меняются. Так что одной и той же задачи не бывает. Чем вы точнее в решении задач, связанных с другими людьми, тем счастливее ваша жизнь.
И мышление, и здравый смысл – это лишь жизненный опыт, в этом качестве их и надо держать. А задачи решать разумом. Как только это будет принято, ваше сознание резко упростится, и из него исчезнет множество странностей. Но это не те странности, что мы ищем. Нам надо идти глубже, туда, где для происходящего нет имен.
Отсутствие имен – это важнейший признак погружения в глубину. И нет другого способа углубить внимание, кроме как погрузив его в сознание глубже. Глубже – это там, где кончаются странности, которые после некоторого рассмотрения можно отнести к чему-то нам известному. По большому счету, это поля сознания, о которых наука либо не знает ничего, либо знает мало и говорит путано.
Глава 7. Безымянное
То, что не имеет имени, существует, но невидимо, и потому забывается. Его словно бы и нет… Имя – великое изобретение божественного ума, который греки звали Логосом. Имя изобрел бог, но имена раздает человек. Именно ему даровано дать имена всему сущему.
После того, как имена розданы, то, что имени не получило, как бы и существования лишается…
Вот так живут глубины нашего сознания. Все его содержания так или иначе можно отнести к определенным источникам образов, после чего оставшееся становится невидимым. И нужно обладать немалой силой, чтобы, заметив его, удержать на нем внимание. Когда внимание удается удержать достаточно долго, безымянному удается дать имя. Но и после этого его существование непрочно, пока не удается связать его с определенным источником.
Разные культуры и в разные времена переоткрывают безымянное заново, а затем забывают, поскольку не смогли связать с чем-то явным и относящимся к постоянно используемым понятиям. Так век назад исчезла целая наука пневматология, изучавшая дух. Просто растворилась, поскольку не осталось ни одного хранителя ее знаний. Точно так же исчезает все, что относилось к знаниям о душе, поскольку душа стала не нужна в нашем мире… Такова судьба всех тайных искусств, которые не сделали общедоступными науками. Йога, гунфу, русская рукопашь исчезли, потому что вырастали из тайного знания.