Также пришлось коротко изложить все события этого времени и рассказать, откуда у них появились деньги на подарки, а также вложить в письмо копии всех накладных, чтобы не было недоразумений.
Закончив все это, девушки решили прогуляться до знаменитого Гастронома №1, а точнее, Елисеевского магазина, как его привычно называли москвичи, чтобы завершить продовольственные закупки. Выбран этот магазин был не просто так — сюда во все времена стремились поглядеть на горы дефицитных продуктов и ослепляющую красоту внутреннего убранства магазина москвичи и многочисленные гости столицы.
Чего стоят колонны и лепнина, хрустальные люстры с подвесками, огромные необычные прилавки и, конечно, знаменитые часы, привлекающие сразу внимание каждого сюда зашедшего человека, как тех, кто пришел для покупок, так и тех, кто зашел сюда просто поглазеть и теперь, раскрыв рот, стоит пораженный этой красотой.
Ассортимент в магазине, его даже хотелось назвать «храмом торговли», до революции был широчайший, вплоть до трюфелей и анчоусов, цены были высокими, покупатели — богатыми. Сервис соответствующий: продавцы владели несколькими языками, консультировали и знали особенности и привычки постоянных клиентов. Кстати, корзины с покупками выносили к каретам швейцары. А Григорий Елисеев лично следил за выкладкой продуктов и требовал убирать даже слегка подпортившиеся фрукты.
Во времена жизни Надежды знаменитый Елисеевский магазин поражал высочайшими ценами, доступными только избранным людям. Так что большинство москвичей и гостей столицы приходили сюда, как в музей, чтобы полюбоваться на красоту и богатство интерьера, да вспомнить былые времена.
Кроме того, когда из магазина с красивыми прилавками и монументальными продавцами сделали обычный магазин самообслуживания с тележками и стандартным привычным выбором продуктов, из Елисеевского ушел дух старины и благолепия.
А ведь когда-то в трех торговых залах размещались пять отделов: фруктовый, кондитерский, колониально-гастрономический, бакалейный и специализированный отдел для хрусталя Баккара.
При магазине, в подвальных помещениях, были собственные производства: пекарня, кондитерский цех, цеха засолки, копчения, обжарки кофе, производства масла и колбас. Тут же разливали вина и напитки.
Сейчас же, в тридцать девятом году, здесь был уже не такой широкий ассортимент товаров, как, например, до революции, но, тем не менее, тут можно было полюбоваться на редкие продукты или даже купить различные экзотические товары.
Так, этот магазин был единственным в СССР местом, где можно было купить ананасы, которые мало кто знал, люди просто не понимали, что это такое, продукт был удивителен своим видом, его называли «желтой шишкой» и, недоумевая, спрашивали у продавцов, как сей фрукт употреблять в еду. Но, кроме экзотических товаров, в Елисеевском было много и отечественных продуктов для простых людей по вполне приемлемым ценам.
Особо поражала покупателей выкладка товаров — всегда максимально торжественная. Огромные круги сыров, залитые желтым воском, были сложены в пирамиды: три, сверху два и один наверху. Из шоколадок складывали витые конструкции наподобие башни Татлина. В рыбном отделе банки с консервированной рыбой выстраивались в целые баррикады, красиво и аккуратно разложенные. А уж аквариумы с живой рыбой притягивали не только многочисленных детей, но и многих взрослых.
Вот в этот гастрономический рай и отправились Надя и ее подруги. Красота и отделка магазина поражала по-прежнему, выбор товаров сбивал с ног, перед ним не устояла прежде всего Айгуль, которая так и прилипла к прилавку, где, среди прочего товара, продавались дыни. Их тонкий запах сразу привлекал покупателей, и. не выдержав искушения, она тут же купила небольшую дыньку.
А рядом, как завороженная, стояла Глаша и смотрела на привычную Надежде картину — гору кедровых шишек и орехов, видимо, тоже свое, родное сибирское детство вспомнилось. Пришлось и ее немного толкнуть, чтобы привести в чувство, заставить взвесить орехи и отправить занимать очередь в кассу.
А они с Симой стали закупать конфеты и печенье килограммами. Сначала очередь стала негодовать, опасаясь, что на их долю не хватит, но потом, успокоенная словами девушек, что это все для детдомовских детей, и продавцов, которые уверили самых ворчливых, что на всех хватит, только молча наблюдала за ростом пакетов с приобретенным сладким товаром.