Эти люди уже не выглядели такими грозными и страшными — они улыбались, хлопали в ладоши, пытались обнять растерявшихся девушек и мужчин. Один из присутствующих даже хотел поцеловать Олесю, прижать к себе, но она отвернулась, отступила назад, спрятавшись за Надю.
Неуютнее всех в присутствии такого большого количества мужчин чувствовала себя бедная Айгуль. Когда она стояла на сцене, они были внизу и не казались страшными, а тут, рядом, они повергли бедную девушку в полный ужас.
Хотя и называла Надя ее в шутку, вслед за товарищем Суховым из знаменитого фильма, «освобожденной женщиной Востока», она вела себя свободно и спокойно только с девушками, снимая свой вечный платок исключительно только перед ними.
А тут взгляды всех этих больших мужчин совсем ее смутили, она постоянно поправляла слишком маленькую, по ее мнению, косынку и готова была расплакаться и полностью спрятаться за крупным телом Глафиры, прижимавшей ее к себе успокаивающим жестом.
Но тут толпа расступилась, к ним подошла группа еще более важных мужчин во главе с высоким солидным человеком, которого Надя издалека со страхом приняла было за ненавистного ей Хрущева, не заметив сначала очков на его лице.
Но приглядевшись, она убедилась в своей ошибке — это был нынешний Первый секретарь горкома партии Александр Сергеевич Щербаков. Сейчас почти забыли про этого человека, а он более достоин внимания, чем пресловутый «кукурузник», о котором знают все.
В Сталинское время Александр Сергеевич Щербаков был одним из самых влиятельных людей в СССР. Он был руководителем советской пропаганды, занимал высокую должность в Союзе писателей, ранее руководил рядом различных партийных организаций по всей стране: в Ленинграде, Сталино — Донецке, Иркутске. В конце концов Сталин забрал его в Москву, где Александр Сергеевич и возглавил Московскую партийную организацию.
Щербаков выполнял важную работу первого секретаря Московского городского комитета Компартии в самое трудное для столицы время — с тридцать восьмого по сорок пятый год.
Самым ярким и сложным в биографии Александра Сергеевича станет октябрь сорок первого года, когда немецкие армии вплотную подошли к Москве. В эти дни город был объят паникой, массовым бегством жителей, мародерством, разбоями и грабежами.
Щербаков приложит немало усилий по нормализации обстановки. Он добьется, чтобы под трибунал были отданы сбежавшие из города директора столичных предприятий, исключены из партии поддавшиеся страху работники. По поручению Сталина Александр Сергеевич выступит по радио, успокаивая горожан словами: «За Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови».
Умер он десятого мая после Дня Победы — сердце не выдержало напряжения, да, как шептались позже, и активной дружбы с «зеленым змием».
Но надо отметить, что до войны Щербаков сильно спиртным не увлекался, пил в меру, в основном на многочисленных застольях, которые любил в это время устраивать Сталин. Сорвался он в начале войны, в сорок первом году, когда к переживаниям той ответственности за жизнь огромного города в той неразберихе лета и осени, которая тогда творилась, наложилась и личная трагедия мужа.
Он с женой очень хотели дочку. Она была на седьмом месяце беременности, когда по дороге домой зимой ее встретили два бандита. Угрожая ножом, они сняли пальто и хорошую шапку, забрали сумку и напоследок сильно ударили по голове и в живот. Пролежала бедняжка в какой-то в подворотне пару часов на морозе, истекая кровью, начала рожать. Её нашел наряд милиции, срочно увезли в больницу. Там женщину еле спасли, а ребёнок-девочка умерла. Вот после этого и начал Щербаков водку как воду пить, что естественно и сказалось на его здоровье.
Но все это будет еще не скоро, а сейчас, хотя уже и номинально, опосредованно, но именно он следил, чтобы в стране издавались литературные произведения, насыщенные «героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающие великую мудрость и героизм коммунистической партии».