Подчинялась школа непосредственно Наркомату здравоохранения РСФСР (НКЗ), отчего её быстро прозвали коротко и ясно — «школа на козе». Особенно такое название нравилось обучающимся тут детям.
Благодатный воздух и благоустроенная территория влекли к себе и ищущих покоя партийных работников. Так, в одной из комнат второго этажа бывшей ляминской дачи зиму девятнадцатого года провела мучимая базедовой болезнью Надежда Константиновна Крупская. Эта часть дома была практически изолирована и имела запасной вход, так что супруга Ленина и детям не докучала, и те не беспокоили ее.
Остался в истории и знаменитый визит в Сокольники вождя мирового пролетариата, Владимира Ленина, попавшего прямо на новогодний детский праздник, и это событие было многократно увековечено, в том числе и в книге писателя Александра Кононова «Елка в Сокольниках», по мотивам которой был снят диафильм и написано немало живописных полотен.
Поговаривают, что именно по дороге на елку на машину, в которой ехал Владимир Ульянов со своей сестрой, напала известная банда под руководством Кошелькова (Кузнецова). Один из бандитов, остановив машину достал пистолет и сказал: «Кошелек или жизнь!» Ленин показал своё удостоверение личности и сказал: «Я Ульянов-Ленин». Нападавшие даже не взглянули на документ, не обратили внимания на известную фамилию, только повторяли: «Кошелек или жизнь!» Отобрав у пассажиров портмоне с документами, бандиты заставили их выйти из машины и пойти дальше пешком до нужного места.
Отъехав немного и порывшись в кошельке Ленина, бандиты осознали, кто перед ними был. Но вместо страха или почтения, у преступников проснулась алчность: " Это ж сколько денег дадут большевики или белые, если Ленина захватить!" Также Кошельков хотел шантажом заставить власти выпустить своих подельников, которые сидели в тюрьме в Бутырках.
Они резко развернулись и помчались на место, где оставили ограбленного Ильича. Но Ленина с товарищами и след простыл. За это и другие преступные дела, на банду началась планомерная охота со стороны милиции, часть бандиты была поймана, а вот самого главаря удалось взять на конспиративной квартире только спустя полгода. В ответ на сопротивление с применением оружия, милиция стала стрелять, Яков был убит.
Но все это осталось в прошлом, в это время такого нападения просто так бы не случилось, милиция уже обрела опыт и сноровку.
Но вернемся к Лесной школе, время шло, дети подросли, разъехались, дом немного захирел и уже не пользовался по назначению, хотя и числился на учете Наркомпроса. Количество сирот, которых было особенно много после революции и Гражданской войны, силами государства намного уменьшилось, число детских домов сокращалось. Но все же таких детей оставалось еще достаточно. Вот с жителями одного такого дома, который и разместился в помещении бывшей Ляминской дачи и Лесной школы, и предстояло теперь познакомиться девушкам.
Они зашли в прохладный холл этого красивого дома и остановились в недоумении — там скакали, кричали, бесились дети разного возраста и пола. Их было не так и много — человек десять — пятнадцать, но они создавали такой шум и гам, что казалось, что их намного больше. Оставшись без присмотра взрослых, они отрывались в полную меру и вовсе не замечали зашедших девушек.
Говорить что-то было бесполезным, их просто бы не услышали, тогда Надя засунула пальцы в рот и свистнула так громко и пронзительно, что и сама не ожидала. Но все это бешенное движение тут же прекратилось, и дети замерли на местах, напомнив девушкам игру «Море волнуется — раз» и те морские фигуры, которые застывают в конце считалочки.
Надя улыбнулась и стала подходить к деткам, «расколдовывая» их, а дети улыбались ей в ответ.
Вот теперь и можно было поговорить, а где лучше всего сделать это — конечно, за столом, тем более и угощение было. И вот, уже умытые и расчесанные, успокоившиеся ребятишки уселись за стол, а девушки искоса их рассматривали и составляли примерное мнение о каждом из них.
Но прежде всего, Надя представила Айгуль и себя и сказала, что их отправили к ним в детский дом, поскольку их директор заболела.
— Да, Анна-Ванна хорошая была, но часто болела, и слабохарактерная она, пацаны ее не шибко и слушались. Вот и остались мы «всехними», конечно, это весело, но и без взрослых тоже как-то не положено. А ты ничего, не растерялась, да и свистишь классно. Научишь? — это к девушке обратилась девочка постарше всех, видимо, она и была главной среди всех детей.