Его внешность, вроде знакомая по многочисленным фото и кинодокументам, в реальности была похожа и в тоже время отличалась от привычного людям будущего образа, как и у всех людей, которые порой и сами не могут признать себя на фото в каких-нибудь документах.
— Да, хвалил вас Максим Дормидонтович, напел немного недавно одну вашу песню, прекрасная песня, и слова правильные, за такую и высокую награду вручить не жалко. Только не стоит нашу страну Россиией называть, наша Родина — Советский Союз, а Россия — так до революции ее называли, при царизме. Но песня хорошая. Вот и захотелось товарищам узнать, что за новый такой интересный автор у нас появился,- неожиданно для девушки закончил говорить Сталин.
Надя стояла посередине зала, бегло оглядывая присутствующих, из которых она, пожалуй, узнала только Лаврентия Павловича Берию по его знаменитой бритой голове и пенсне, да «всесоюзного старосту» Михаила Ивановича Калинина по его «козлиной» бородке, остальные лица были расплывчатыми, едва узнаваемыми.
— Да я и не боюсь, Иосиф Виссарионович, что мне, простой комсомолке, бояться вас, руководителей нашего большого советского государства. Волнуюсь только, все же это большая честь для меня. Да и жизнь в детском доме как-то отучила бояться, — спокойно, но очень гордо ответила девушка.
Надя интуитивно, но очень точно выбрала нужный образ, полностью ей близкий и отражающий ее суть — молоденькой девушки, почти ребенка, наивного, непосредственного, немного смешного, но не теряющегося перед этими большими и грозными «дяденьками», которые сейчас с интересом и дружескими усмешками рассматривали ее.
— Да, детский дом… Знаем мы, что вы там воспитывались. Непросто было? — голос Сталина был доброжелательным, заинтересованным, и Надя совсем успокоилась — действительно, чего бояться, все ведь свои, родные.
— Да нет, Иосиф Виссарионович, нормально. О нас заботились, нас воспитывали, учили, все хорошо было.
— Но слышали мы, что и сейчас вы детям в детских домах внимание уделяете, а ведь тогда получается, что вы, товарищ Надя Кузнецова, собой советские органы подменяете.
— По вашему выходит, что Советское государство плохо заботится о детях-сиротах, а вы делаете это лучше его, вместо него. Деньги собираете, подарки разные детям покупаете, таким образом заменяя работу соответствующих сотрудников на местах, да еще и про все это в ответственных газетах статьи вам посвящают, — голос Сталина был серьезен, только маленькие хитринки таились в его глазах, испытывающе глядевших сейчас на девушку.
Надя даже оторопела от такого поворота, выходит прямо по знаменитому политику, о чем она и выпалила, не задумываясь, процитировав его слова:
— Получается так, товарищ Сталин, хотели как лучше, а получилось, как всегда!- и недоуменно развела руками, а громкий хохот этих важных мужчин был ответом на это бессмертное утверждение.
Смеялся и Сталин, ему явно понравились и слова девушки, и все ее непосредственное спокойное поведение.
Но Надя, сделав знак, что хочет продолжить, стала говорить дальше уже серьезно:
— Да, получается вроде так, но и не так. Советская власть, социальные службы на местах много хорошего делают, это правда, но у них так много заботы и работы, что не до всего руки доходят, — горячо заговорила девушка, испытывающе глядя на этих людей.
— А мы, точнее, все те, кто вместе с нами этот почин подхватили, можем до каждого ребенка дойти, не по обязанности, а от доброго сердца! Разве плохо будет, если у этих детей появится не только та одежда, которая им была государством выделена, одинаковая для всех, а разные платья и рубашки, сшитые с любовью и заботой руками старших подруг.
— Пусть они будут играть не только в те игрушки, которые по разнарядке получены, но и в те, что куплены именно для каждого ребенка на собранные добровольно деньги. Разве это плохо? И разве плохо, если они подружатся с кем-нибудь, братьев и сестер обретут, новую семью? Думаю, от этого дети только счастливее будут! — закончила девушка свою страстную речь и вновь обвела взглядом теперь уже притихших людей, всех тех, кто и был той советской властью, о которой говорила девушка.
— Да вы не волнуйтесь так, товарищ Надя Кузнецова, действительно, ничего плохого вы не делаете, социальным службам, как вы выразились, действительно нужно и можно помогать. Присядьте с нами, не стесняйтесь,- и девушка уселась с боку, на самый краешек стула и немного выдохнула свое напряжение и налила себе воды из рядом стоявшего графина — горло пересохло от волнения.