— Ну…
— Не обращай на меня внимания. Я немного сумасшедший.
— Не заметила.
Едва различимое темное пятно лица с размытыми краями чуть кивнуло в такт краткому смешку. Фрия подняла руку и включила лампочку для чтения. Так уже лучше. Глаза Нила покраснели от слез и, возможно, от недосыпа. Он уставился на девушку немигающим изучающим взглядом, который заставил ее беспокойно поежиться. Как же он бледен!
— Ты знаешь, кто я? — спросил он.
— Нет, а кто?
— Я псих ненормальный, — ответил Нил. Она попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Я сочиняю истории, — продолжал он. — Как я уже сказал раньше. Я придумываю истории о людях, которых не знаю. Рассказы.
— Не так уж это ненормально…
— Хочешь послушать?
— Вряд ли.
— Не бойся. Они приличные.
— Я и не боюсь.
Нил наклонился ближе и прошептал:
— Взгляни на нашего борца.
Фрия проследила за его взглядом. Лысый здоровяк с серьгой удерживал на коленках малюсенький ноутбук, двигая курсор нежными шевелениями массивного пальца, как ребенок, поглощенный рисованием.
— Он не борец, — сказал Нил. — Он владеет маленькой фирмой, которая производит фильтры для бассейнов. Бизнес идет неплохо, но не блестяще, и наш парень подумывает об открытии в Фениксе небольшого заводика и офиса по продажам. Он едет на встречу с местными инвесторами. Причина, по которой он поехал на автобусе: боязнь перелетов, практически фобия. Он не приближался к самолету лет с десяти. На поезде он не поехал, потому что скупердяй. Вести машину на дальние расстояния он не любит, поэтому и взял билет на автобус. Ну как? По моей теории, любой человек — неврастеник, и у каждого свои «тараканы» в голове.
— Не понимаю, — пожала правым плечом Фрия, решив, что Нил и человек из соседнего ряда успели сговориться, пока она дремала. — Что-нибудь из этого правда?
— Теперь — да. Я сочиняю историю человека, и человек становится той историей, которую я сочиняю.
— Ясно.
Нил тихо рассмеялся и с отчаянием в голосе сказал:
— Боже, как я устал…
— Почему бы тебе не поспать? Я присмотрю за бассейнщиком вместо тебя.
— Я боюсь спать.
— Мне тоже тревожно, — поддержала Фрия. — Я тоже все время беспокоюсь о том, как же я беззащитна, когда сплю. Тело мое одиноко лежит и само по себе дышит в темной комнате. Думаю, это именно то, что ты называешь «своими тараканами». А тебя что беспокоит по ночам?
— Боюсь, я и во сне сочиняю. Видимо, я зациклился на этом парне. У меня есть историйка про него, но я ее еще не рассказывал. И не хочу. Но вдруг во сне проболтаюсь?
— Думаю, ничего страшного, спи спокойно. — Она похлопала его по руке. — Я за всем присмотрю.
— Ладно, — Нил откинул спинку сиденья и закрыл глаза. — Фрия!
— Да?
— Не волнуйся за Мистера Пиквика.
Фрия пару раз открыла и закрыла книгу. Она не могла сосредоточиться. Наконец она оставила попытки почитать и положила книгу в сумку. За окном освещенная луной степь всё скользила и скользила назад. Нил спал с открытым ртом на соседнем сиденье. Джинн из бутылки, или моряк из бассейна, или кем бы он там ни был, выключил миникомпьютер и сложил руки на животе.
Через некоторое время Нил начал беспокойно ерзать и постанывать во сне. Фрия хотела пихнуть его локтем, но не стала. Она собралась в туалет умыться, поднялась и осторожно, стараясь не задеть, переступила через ноги Нила. Она очень медленно и бесшумно шла по салону автобуса, прикасаясь к спинкам сидений по обеим сторонам прохода, и играла в игру, предложенную Нилом. В неярком свете лампочек хорошо видны расслабленные лица отдыхающих людей, белые шнуры тянутся в карманы или сумки от плотно умостившихся в ушах наушников; заинтересованные лица людей, поглощенных разговором; сосредоточенные лица читающих — и все вместе качаются в такт движению автобуса. Молоденькая девушка с плеером — наверняка студентка колледжа и едет домой навестить родителей на выходные; этот парень — водопроводчик, у него обязательно должен быть кокер-спаниель по кличке Кабысдох; этот похожий на хиппи чувак наверняка грабитель, который ритуально выкуривает косячок после каждого дельца. Нет, скорее, он выкуривает косяк с травой во время «дела», прямо в гостиной жертвы при полном освещении, и демонстративно оставляет «бычок» на кухонном столе в качестве визитной карточки, едва ли не стремясь к тому, что его ДНК в один прекрасный день вынесет ему приговор и заставит отбыть наказание. И так далее…
Неосвещенные силуэты в креслах были таинственны и загадочны. Они могли быть кем угодно.
В маленькой туалетной комнате в хвосте автобуса Фрия присела на сиденье и заплакала. Она плакала, потому что пошла на поводу у своей слабости, раскрыла душу и отдала свое сердце Роджеру, человеку, которого едва знала, оставила всю свою жизнь в Фениксе, всё бросила (по правде говоря, не так уж и много этого «всего», но ради Бога, была ли она настолько отчаянной), и вот снова одна и в расстроенных чувствах. Ей еще повезло. Она проявляла интерес к Роджеру или кому-то другому, но не это разрывало ее сердце. Ей хотелось хоть немного заботы и участия для себя, чтобы кто-то — да кто угодно! — интересовался ею самой, ее собственной жизнью, хотел узнать о ней всё, понять ее прекрасную душу. Но Роджер лишь очень хорошо изображал свою заинтересованность. Фрия пожертвовала всем, только чтобы поехать к нему, вырвала себя из родного города. Она не ожидала, что он вытащит наручники, не ожидала, что он будет жаждать причинить ей боль. Обычно она страдала из-за своей доверчивости: всегда умудрялась найти неправильного мужчину в постоянном поиске богатого и романтичного человека, который не бросит и не предаст, доброго и заботливого друга. В поисках мифического персонажа…
Она вздохнула, вытерла рукой мокрое от слез лицо и постаралась успокоиться. Встала и посмотрелась в зеркало — оно показало измученную женщину среднего возраста.
Неужели это я?
Она спала урывками; прислоненная к прохладному гладкому стеклу голова скользила вверх-вниз, словно на пружинке, повинуясь прихотям дороги, и каждая неровность в движении автобуса словно выталкивала Фрию из более глубокого сна.
Ее разбудило солнце. Она зажмурилась, поморгала, пожевала губами. Автобус въезжал на стоянку возле придорожного ресторана. О нем очень красноречиво рассказывал выставленный у дороги большой металлический кактус цвета соленого огурца с надписью: КАКТУС КЕЙТ. ЗАХОДИ И ОТДЫХАЙ!
— Сорок пять минут на завтрак, — сказал водитель в микрофон.
Нил улыбнулся. Он выглядел отдохнувшим. И очень симпатичным. Но Фрия строго напомнила себе, что напрочь завязала с подбиранием заблудших овец и прочих бродяг.
— Добро пожаловать в Аризону, — голос Нила звучал спокойно и смиренно.
Пассажиры друг за другом вышли из автобуса. Когда мотор заглох и выключился кондиционер, неожиданно оказалось очень жарко. Нил снял куртку и держал ее за воротник. Стоящая рядом Фрия приставила руку козырьком ко лбу. Мужик из бассейна пролез между ними, его хлопчатобумажная рубашка с коротким рукавом прилипла к спине темными пятнами. Фрия не могла отвести взгляда от неприятной плотной складки жира на шее здоровяка.
Она сидела на табурете за стойкой и ждала свой заказ: омлет, парочка тостов и апельсиновый сок. На другом конце стойки бассейн-шик мял в руках газету «Америка сегодня», но смотрел в нее точно так же, как Фрия смотрела в книгу — будто на китайские иероглифы. Ей стало интересно, какие слова он слышит, какие голоса, о чем думает.
Нил сел один за угловой столик. Рассеянный… Перед ним стояла чашка кофе — и никакой еды. Фрия пила сок и время от времени окидывала взглядом зал ресторана. И каждый раз оказывалось, что в этот момент Нил смотрел на нее, даже когда разрывал пакетики сахара и высыпал их в чашку.