— Ладно, доказательств-то у него по-прежнему нет, — сказал Бруно. — Как ни верти, а нету — и все.
Бруно был мрачен, однако спокоен. До Гая внезапно дошло, с какой невозмутимостью тот парировал все наскоки Джерарда. А он-то всегда считал, что под нажимом Бруно устроит истерику. Он покосился на его высокую сутулящуюся фигуру, и его захлестнуло буйное, безрассудное чувство товарищества, как в тот день в ресторане. Но сказать ему было нечего. Конечно, подумал он, Бруно должен сообразить, что Джерард не собирается делиться с ними всеми своими открытиями.
— А знаешь, что самое смешное? — продолжал Бруно. — Джерард охотится не за нами, он за другими охотится.
42
Просунув палец между прутьями, Джерард помахал им, к вящему ужасу птички, которая трепыхалась в противоположном конце клетки, и тихо насвистел одну ноту. Анна — она стояла в центре комнаты — тревожно следила за ним. Он только что сообщил ей, что Гай лжет, и тут же отошел пугать птицу; ни то ни другое не понравилось Анне. Последние четверть часа Джерард ей решительно не нравился, а ей казалось, что в первый его приход он ей, напротив, понравился, и разнобой в оценках ее раздражал.
— Как зовут птичку? — спросил Джерард.
— Певунчик.
Анна слегка наклонила голову и смущенно повернулась вполоборота. В новых открытых туфельках из крокодиловой кожи она казалась себе очень высокой и элегантной. Туфли были куплены сегодня; она думала, что Гаю они понравятся и он невольно улыбнется, когда они присядут перед обедом пропустить по коктейлю. Но приход Джерарда все испортил.
— Как вы считаете, почему ваш муж хотел скрыть, что познакомился с Чарлзом в позапрошлом июне?
Когда убили Мириам, опять подумала Анна. Только этим ей и запомнился позапрошлый июнь.
— Для него это был трудный месяц, — ответила она. — Тогда погибла его жена. Он легко мог забыть про остальное, что было в тот месяц.
Она нахмурилась, почувствовав, что Джерард слишком уж раздувает свое маленькое открытие, что не так уж оно и важно, раз Гай после этого целых полгода даже не встречался с Чарлзом.
— Но только не об этом, — небрежно заметил Джерард, снова усаживаясь. — Нет, я полагаю, в поезде Чарлз говорил с вашим мужем о своем отце, говорил о том, что желает ему смерти, а может быть, даже рассказал, как он намеревается устроить…
— Я не допускаю, чтобы Гай стал такое выслушивать, — прервала Анна.
— Не знаю, — мягко продолжал Джерард, — не знаю, но у меня сильное подозрение, что Чарлз был в курсе готовящегося убийства и, возможно, поделился этим с вашим мужем тем вечером в поезде. Чарлз из тех молодых людей, кто на такое способен. А ваш муж, как мне кажется, из тех, кто сохранил бы это в тайне, но впредь постарался бы избегать общества Чарлза. Вы не согласны?
Это многое объясняет, подумала Анна. Но одновременно превращает Гая в своего рода сообщника.
— Уверена, что муж бы вообще с ним порвал, — твердо заявила она, — если бы Чарлз рассказал ему нечто подобное.
— Весьма справедливо. Однако же… — Джерард неопределенно замолк, словно погрузившись в свои неторопливые мысли.
Анне был неприятен вид его веснушчатой лысины, поэтому она стала смотреть на керамическую сигаретницу, стоящую на кофейном столике, и в конце концов взяла сигарету.
— Как вы думаете, миссис Хайнс, ваш муж подозревает кого-нибудь в убийстве жены?
Анна с вызовом пустила струйку дыма.
— Разумеется, нет.
— Видите ли, если той ночью в поезде Чарлз пустился в рассуждения об убийстве, то рассуждал обстоятельно. А если у вашего мужа имелись какие-то основания считать, что жизнь его жены в опасности, и если он упомянул об этом в разговоре с Чарлзом, — так, значит, их связывает обоюдная тайна, притом губительная. Это всего лишь предположение, — поспешил он добавить, — но следователям всегда приходится строить предположения.
— Я знаю, что муж никак не мог сказать о том, что тогдашней его жене грозит опасность. Когда пришло известие, мы были с ним в Мехико, а за несколько дней до того — в Нью-Йорке.
— А в марте этого года? — спросил Джерард все так же спокойно. Он потянулся за пустым стаканом и покорно согласился на повторную порцию хайбола.
Стоя у бара спиной к Джерарду, Анна припомнила март — месяц когда был убит отец Чарлза, припомнила, как Гай был тогда сам не свой. А та драка — когда это было, в феврале или марте? И не с Чарлзом ли Бруно он тогда дрался?
— Вы не допускаете, что ваш муж мог иногда встречаться с Чарлзом примерно в то время, а вы об этом не знали?