Уильям Сароян
Случайные встречи
William Saroyan
Рассказы
Левон Мкртчян
Самый лучший день нашей жизни
В жизнь каждого из нас по-своему приходит тот или иной писатель. В середине 50-х годов в статье Ильи Эренбурга «Путь века» среди других имен был назван Уильям Сароян. Это запомнилось. Были найдены и прочитаны новеллы и книги Сарояна «Меня зовут Арам», «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона», были прочитаны и увидены на сцене пьесы и в их числе самая, может быть, знаменитая из пьес «В горах мое сердце».
Позже были прочитаны и многие другие книги — «Мама, я тебя люблю», «Папа, ты сошел с ума»… А в октябре 1976 годы, когда Сароян прилетел из Хельсинки в Ленинград, мы познакомились.
В Хельсинки Сароян хотел увидеть дом, в котором жил великий финский композитор Ян Сибелиус.
— Сибелиус из воды, из травы, из дерева делал музыку, — сказал Сароян.
Он и сам из того же «материала» делал прозу. Он стал знаменит в Америке уже в середине 30-х годов, после первой своей книги «Отважный молодой человек на летающей трапеции». А затем пришла и мировая известность.
Сароян был писателем великого жизнелюбия. Он проповедовал любовь к человеку и прежде всего к «маленькому человеку».
Во всем, что написал Сароян, жизнь буквально трепещет, осязаемое, щемящее чувство жизни взывает в его книгах к жизни другой — более справедливой, более к людям благорасположенной, что ли. И не только к людям. «Лошадь, — скажет Сароян, — понятно, не человеческое существо, но она до такой степени часть людей, что отчасти и она — люди». И вся вселенная — люди. Всё — люди.
И Сароян любил людей и умел сказать об этом. Проза у него солнечная, способная согреть, помочь и поддержать. Но Сароян любил не всех людей. Любил страдающих и достойнейших. «Иных из прототипов моих героев, — пишет он в „Случайных встречах“, — я ненавидел и готов был убить, в точности как святой Георгий убил дракона».
Доброта Сарояна никогда не заслоняла от него всей боли и всех противоречий жизни. Его гуманизм социально окрашен и социально активен. Писать, чтобы убить «дракона»! Это было знакомо Сарояну.
Один из его героев, бедный молодой человек, пробует стать писателем, но над ним измываются: «Кому это нужно — „Луна утонула в море“? Кому нужна такая чушь? Тут Америка. Тут Калифорния. Тут Фресно. Тут настоящий мир, без луны и без моря». Сароян и его герои слишком хорошо знали этот «настоящий мир». И доброта Сарояна — от глубочайшего сочувствия к тем, кто страдает в «настоящем мире». Это активная доброта.
— Если писатель одарил людей радостью, — говорил Сароян на встрече со студентами Ереванского университета, — значит, он выполнил свой долг, значит, он изменил мир, потому что радостный человек — это изменившийся мир.
Убить «дракона» — это далеко еще не все. Надо, чтобы люди жили светло и радостно, чтобы дети (герои многих книг Сарояна — дети) были счастливы, чтобы всякий божий день не был им в тягость.
Многое в этом мире Сароян не принимал, но он всегда ставил перед собой задачи позитивные, искал и находил в жизни и в людях доброе, человеческое.
Сароян всегда был писателем современным. И современность всегда сочеталась в нем с изначальной, древнейшей человеческой способностью удивляться миру. «Есть ли у дождя отец или кто рождает капли росы?» — это занимало Сарояна, и он об этом писал. Обычный, даже обыденный мир становился вдруг под пером Сарояна необычным, по-настоящему удивительным, как, например, в «Случайных встречах».
«Случайные встречи», составившие наряду с некоторыми рассказами эту книгу, — вещь в определенном смысле философская, хотя Сароян никогда не обременял свои произведения философией как таковой. Но в своей излюбленной манере письма, непринужденной, не претендующей, казалось бы, на глубину, он всегда был по-настоящему глубок и философичен.
В «Случайных встречах» Сароян задался целью написать о «капризах» человеческой памяти. Почему человек запоминает часто случайное, незначительное, этого человека, это событие? Память запечатлевает жизнь человека вне какой- либо системы или определенного сюжета. Сароян взялся написать о своей жизни так, как она запечатлелась в его памяти. «Память человеческая, — размышляет он, — идет своим путем и останавливается на чем-то произвольно, независимо от того, где была предыдущая остановка и где будет следующая».
В «Случайных встречах» Сароян во всем следует памяти.