— Сильвия. Черт возьми. Я же приказал тебе не выходить из спальни.
Сильвия была одета в его рубашку и застегивала на ходу пуговицы. Она выскочила из постели и натянула на себя первое, что попалось под руку.
— Я на кухню, — сказала она, — принесу немного льда. Ты, кажется, здорово ушиб пальцы.
Она шагнула в гостиную и резко остановилась от неожиданности. На экране телевизора Люси и Этель пытались ухватить шоколадные конфеты с ленты стремительно бегущего конвейера.
— Ты, наверное, не мог уснуть и решил посмотреть кино?
— Разве у меня было время смотреть телевизор? Я никуда не отлучался. Разве ты не помнишь? — сказал он. — У нас были непрошеные гости, — подойдя к телевизору, Джон выключил его, осмотрел банки с газированной водой и пакет чипсов. — Кто бы ни приходил, чувствует себя здесь, как дома.
— Кто-то побывал здесь, пока мы спали? — испуганно спросила Сильвия.
— Похоже, что так, — он прошел на кухню, включил свет, огляделся вокруг и направился к входной двери.
— Джон? — окликнула Сильвия.
— Нет никаких признаков насильственного взлома, — рассуждал он. — Похоже, у наших милых гостей есть ключ. Если Ник не получит отпечатки пальцев с банок, то, может быть, они есть на двери.
— Джон, — умоляюще сказала она.
— Что? — он снова выглядел сдержанным, бесстрастным, если бы не одно обстоятельство.
— Ты не собираешься осматривать холл, верно?
Он скептически посмотрел на нее.
— Это я и собираюсь сделать. Именно туда направились эти разбойники. Хотя, конечно же, скорее всего, они смылись. Ты боишься?
— Нет. Просто подумала, что необходимо напомнить тебе, — она улыбнулась, — ты совершенно голый.
— Я совершенно забыл об этом, — коротко рассмеялся он и махнул в сторону кухни, — почему бы тебе не посмотреть, что еще пропало? У тебя были чипсы и газировка?
— Газировку они, очевидно, принесли с собой. У меня ее не было.
— Если тебе покажется, что они дотрагивались до чего-нибудь, оставь все, как есть.
— Что ты собираешься делать?
— Позвоню Нику.
— В такое время?
— Да, — Джон направился в спальню. — Хочу, чтобы он с утра пораньше приехал сюда. Если ждать до утра, можно не застать его дома.
— Я не хочу, чтобы полиция вмешивалась, Джон. Их просто нужно остановить. И ничего больше.
— Ник, конечно, служит в полиции, но пока действует неофициально.
— Почему?
— Нет никаких доказательств, что совершено преступление. Нет насильственного взлома. А пакет чипсов и газировка не очень-то веское доказательство.
— По крайней мере, теперь ты знаешь, что я говорила правду.
— Мне не нужны доказательства, чтобы понять это.
Он хмуро посмотрел на ногу. Пальцы сильно распухли. Потом снова взглянул на Сильвию.
— Я верю тебе. Как ты думаешь, зачем я приехал с тобой в Нью-Йорк?
— Чтобы спать со мной?
Он медленно покачал головой.
— В таком случае нам предстоит пережить многое, чтобы ты поняла: это не единственная причина.
Сильвия хотела расспросить его, как он думает, куда они сейчас идут? И как далеко и долго им предстоит идти? Но вместо этого сказала:
— Пойду принесу лед.
— Мне не нужен никакой лед, — возразил он.
— Тебе, действительно, не нужен. Но вовсе не мешало бы положить его на твою ногу.
Он сердито посмотрел на нее. А ей очень хотелось улыбнуться, но она старательно сдерживалась. Братья тоже никогда не хотели признаваться, что им нестерпимо больно. Но не в тех случаях, когда скрывать было ни к чему.
Взрослея, мужчины во многом остаются детьми. Ей было очень интересно посмотреть, как будет вести себя Джон. Она подозревала, что у него сломан палец.
Сильвия заторопилась на кухню, а Джон поковылял в спальню. Подобрав с пола джинсы, стал натягивать их, вздрагивая и морщась от боли, когда грубая ткань касалась распухшей ноги. Оглядевшись вокруг, не обнаружил своей рубашки и вспомнил, что ее натянула Сильвия. Она выглядела так привлекательно в его сорочке, что он решил не требовать ее назад.
Кстати, он не собирался долго ходить одетым. До рассвета было еще несколько часов. Ему хотелось провести их в постели рядом с Сильвией. И не только для того, чтобы отдаваться друг другу. До сих пор ему было неведомо ощущение уюта и интимности, когда рядом спит любимая женщина. Даже сквозь сон он слышал ее легкое дыхание, чувствовал прикосновение мягкого, упругого тела. Да и пустота, образовавшаяся в его душе после смерти Пола, была заполнена.