- Босс, в город вошел крестьянин, - обрадовал вестовой, в качестве которого использовали одного из молодых бойцов.
- И?! - Дамс уставился на бойца. - В этот долбаный город входят толпы ублюдочных крестьян. И заметь, не только входят, но и выходят из него. Этот конкретный крестьянин что-то меняет?
- Не знаю, - боец с трудом отвел взгляд от кружки, - Бур сказал, странный он.
- На беглеца похож?
- Не. Совсем не похож. Старый, толстый. Не непохож, - помотал головой посыльный. - Бур сказал доложить тебе. Мол, подозрительный крестьянин вошел в город.
- Задержали?
- Не. Бур сказал, ты запретил дразнить местных.
Дамс задумался. Бур - опытный, хотя и безынициативный подчиненный, не стал бы зря беспокоить. Дамс любил таких. Хотя сейчас любовь выходила боком. Насчет документов можно не спрашивать, проверять их он конечно не стал. По уставу случайный подозрительный крестьянин не причина рассекречивать пост. Придется самому тащиться вылавливать этого крестьянина. Хотя нафиг он нужен? Не, все же придется.
Пока Дамс боролся с нежеланием напрягаться, проблема разрешилась сама.
- Да вон он идет! - воскликнул вестовой, указывая на появившегося в конце улицы немолодого мужчину в крестьянской одежде, сидевшей на нем как сбруя на брынье.
Действительно, подозрительный, отметил про себя Дамс, поднимаясь с лавки. И явно не местный. На нем можно безопасно сорвать злость. Стыдно признаться, но после случая с судьей Дамс побаивался трогать местных. Безобидный толстячок-судья вызывал у него какой-то иррациональный страх. Точно такой же, какой внушал наставник по быстротечным схваткам. Но если с наставником, учившим по принципу «увернулся - зачет сдан, не увернулся - к лекарям», и откровенно не любившим Дамса, было понятно, то страх перед судьей он объяснить не мог.
Крестьянин, так удачно подвернувшийся Дамсу, был похож на кого угодно, только не на цель поисков. Хотя, по мнению Дамса, больше всего тот походил на человека, на котором можно безнаказанно сорвать злость. Сбить ударом в челюсть, а потом ножками, ножками. От представившегося зрелища ползающего, плачущего и сплевывающего зубы мужика, умоляющего не бить его, у Дамса потеплело на душе.
Все складывалось изумительно. Мужик отвлекся на пробегавшего мимо мальчишку, давая возможность Дамсу красивым ударом отправить крестьянина в полет. Но дальше все пошло наперекосяк.
Неправильность он почувствовал в момент удара. Ощущение как на тренировке от удара по голему-манекену. Поэтому он почти не удивился, когда упавший крестьянин, не стал трясти головой в попытках придти в себя после легкого сотрясения, а толстой колбасой перекатился в дорожной пыли и ударил неизвестным плетением, тупо увязшим в защите. Уверенный в собственной неуязвимости Дамс успел поднять и направить на негодяя унизанную боевыми перстнями левую руку, но перекосившееся лекарское плетение, фиксирующее сломанные ребра, внезапно сжало грудь с дикой силой. Последнее, что он услышал, теряя сознание от боли, это хруст перемалываемых в труху ребер.
Молодой боец, находившийся на шаг за спиной Дамса и, согласно уставу, страховавший командира, угостил обидчика молнией. Его невеликого магического дара хватало лишь на активацию амулетов, зато это действе в него вбили хорошо. Он всадил молнию еще до того, как осознал, что командир как минимум тяжело ранен. "Тело" крестьянина лопнуло, как тренировочный манекен, и разыскиваемый ими молодой маг на трех конечностях, (четвертой придерживая штаны, сваливавшиеся с внезапно "похудевшей" фигуры), перемахнул через декоративный заборчик и бросился в кусты, росшие возле ближайшего дома.
Вторая молния погасла в защите молодого мерзавца, и воин схватился за поясную сумку с мощными амулетами.
Магический поединок посредине улицыбыл полной неожиданностью для молодого охотника на чмальб, оказавшегося случайным свидетелем. Естественно, ребенок отвлекся, поглощенный новым невиданным зрелищем. Рука, сжимавшая добычу, медленно опустилась, и хвост амфибии коснулся голой коленки. Он взвизгнул и рефлекторно отбросил животное.
Растерянный молодой боец, лихорадочно хватавшийся за амулеты, заметил летящий в него предмет, и четко, как на тренировке, разрядил в сторону непонятной атаки оказавшуюся в руках пластину с "огненным штормом". Чмальба испарилась, не успев пискнуть. Мясо с костей мальчишки сорвало и черными хлопьями бросило на остатки обугленного заборчика. Где-то сбоку дико закричала женщина, а пламя, мгновенно пожрав садики двух домов, опало. Но через секунду, питаясь деревом, из которого были сделаны попавшие в сектор удара дома, вспыхнуло с новой силой.