– Да ну, не думаю. Откуда у них такие штучки? – Я даже привстал, заглядывая под пробку, где угадывались трубки детонаторов. – Мне интересно другое – почему они не подорвали заряды? Ведь времени было достаточно. Ни первый, которого Валера перехватил, ни второй, в которого тот гражданский вцепился…
– Вот у того, как раз времени было достаточно! – поддержал меня Истомин. – В своего я сразу вцепился, как только тот активатор достал и кнопку нажал.
– А может, это не взрывчатка вовсе, а сироп какой-нибудь? Ну не смертники же они в натуре?
Я не то чтобы нервничал, просто достало уже это всё – жара, труп, бомба и твари эти, кровососущие. Устал. И ребята устали.
– Ведь время было, чтоб подорваться, но ничего…
– Смертники не смертники, – задумчиво говорит сапер, – но исходить надо из худшего. Тогда стоило ли им всё это городить?
– Ну, чтоб достоверней…
– Внимание группе «Курс», – прошипела радиостанция, – есть новости.
– О, проснулись наконец, – прокомментировал Истомин.
– Новости хорошие, – продолжала вещать рация голосом Белкина, – Олега прооперировали. Жить будет.
Новость действительно хорошая, даже стало легче. Тем временем Белкин продолжал:
– Служба безопасности аэропорта прошерстила все данные регистрации и досмотра. Личности преступников уже установлены. Один сотрудник, что находился на пункте досмотра, вспомнил, что такие бутылки были у многих. Но у четверых их было по три.
Ага, на нашем трупе шесть полторашек. На том тоже.
– На вопрос – почему так много – пояснили, что сироп везут для пчел.
– Вот идиоты! – засмеялся Истомин. – Теперь при досмотре каждая бутылка будет вскрываться, а ещё на вкус проверять будут.
Видно новости кончились, так как Белкин вещать перестал. Мы переглянулись.
– Может, действительно сироп? – спросил я.
– А что тогда они подорвали там?
– Да хе их зе, – разозлился Валера, – может, жидкости у них было с гулькин хрен, так, для демонстрации. А эту лабуду соорудили для запугивания пассажиров с пилотами. Поэтому и не подорвали.
Истомин резко поднялся, отошел от тележки и нажал на тангенту:
– «Штаб», я «Курс-два», а что на этот счет сказал задержанный?
Все уставились на рацию, но молчание затягивалось. Только Валера собрался повторить запрос, как она шипнула и выдала:
– Клиент пока не сможет говорить, – скорбно сообщили нам, – по техническим причинам.
– Техническим, – передразнил Белкина Истомин, – наверняка ребята перестарались. Или Серёга вместо ноги что-то другое отстрелил.
– Стрелял куда положено, – отрезал я, – чтоб шок обеспечить и клиента живым взять. Конвою его вполне живым сдавали, – и повернулся к саперам:
– Ну что, так и будем сидеть и трепаться?
– Да, – кивнул Поспешаев, вытирая потный лоб, – раз другой инфы нет, то начнем с этого заряда.
Он показал на Истомина и Орловича:
– Отойти, буду работать я один. Тот труп с зарядом снять с тележки, перевернуть и укрыться за ней. И гражданского успокойте.
– Ну, Серёга, помни, тебе ещё за отпуск проставляться, – шепнул Истомин, – так что не отлынивай тут.
И вместе со вторым сапером удалился ко второй тележке. Там он помог перевернуть кару, затем вместе с бойцом отошел на двести метров, а Орлович остался с гражданским.
Поспешаев достал нож.
– Так, приступим.
– Надеюсь, мы правы, предполагая, что там нет датчиков давления.
– Будет смешно, – говорю я, – если там окажется простой сироп.
– Будет ещё смешнее, – бурчит сапер, – если там окажется настоящий акватол или что-то подобное. Иногда эти доморощенные Менделеевы изобретают такое…
Смех смехом, а по спине опять побежали ручейки пота. Холодного. Тем временем Истомин докладывал в «штаб»:
– «Штаб», я «Курс-два», начинаем разминирование.
– Ни пуха, ни пера, – отзывается Белкин, – вы осторожней там, ребята.
– К черту, – одновременно говорим мы с сапером.
Тот склонился над зарядом, а я, отмахиваясь от гнуса, смотрю на его осторожное шевеление.
– Красный… желтый… зелёный… – пинцетом перебирает провода Поспешаев, – а ещё белый и черный.
Замер, размышляя – какой провод резать.
– Мне зелёный больше нравится, – предлагаю я, – режь его. Или, может, сразу сливать начнём?
Тот что-то пробурчал под нос и обтер пот на лице.