Перебьется.
Лучшим должен быть кто-то один. И вообще, я его стараниями чуть язву не заработал. До появления в моем доме Маргариты Аркадьевны я и понятия не имел, сколько есть способов, чтобы испортить мясо. На этой неделе горничная открыла мне минимум четырнадцать. И сомневаюсь, что это предел. Причем гарниры у нее получаются, а вот с главным блюдом беда. Не знаю, сколько еще продержусь.
Того и гляди дойдем до того, что у плиты стану я и начну готовить завтрак для себя и для горничной. Черт дернул меня за язык… Если бы не тот плед, которым она меня так заботливо укрывала…
И ведь уже не в том возрасте, когда хотелось заботы. Простой, бескорыстной, просто потому, что ты есть.
А она еще и ужином подкупила — сделала вкусную пасту. А утром опять по новой — то пересолит, то недожарит, то вбухает в мясо столько разных специй, что создается ощущение, будто она только их и готовила.
Покосившись в сторону, замечаю на тумбочке бутылку минералки. Сильногазированной. Ну неужели?! Хоть в этом прогресс! Открываю крышку, и…
— Твою мать!
Оказывается, крышка уже была открыта, и давно: газа в ней практически не осталось. Маргарита Аркадьевна постаралась, кто же еще? Ее стараниями я скоро сдуюсь как шарик: дома нормально ни поесть, ни попить. Только и радости, что произойдет это в стерильных условиях. Из-за порядка, который она навела, я на днях узнал, что цвет люстры в гостиной белый, а не топленого молока.
Вопрос: стоит ли это эстетическое открытие моих ежедневных страданий?
Сделав пару противных глотков, ставлю бутылку обратно и внимательно рассматриваю фотографию из Греции. В том, что этому старому хрычу повезло, даже не сомневаюсь. Но да, и Марина выглядит довольной, улыбка здесь настоящая, немного трогательная. Улыбка-то меня и торкнула, когда я брал ее на работу.
«Рад, что ты не зря тащилась в эту жарень. Но если он станет подсовывать тебе брачный контракт, ты всегда знаешь, с кем можно проконсультироваться и где климат получше».
В ответ мне прилетает еще несколько смайликов с проказливо высунутым языком. Будем считать, убедила.
— Доброе утро, Александр Юрьевич, — встречает меня горничная, когда спускаюсь на кухню.
— Надеюсь.
Я кошусь в сторону стола, где меня поджидает очередная жертва эксперимента. Нет, не рискну.
— Я буду только кофе.
Горничная с готовностью нажимает на кнопку кофемашины. Ее подозрительная покладистость вполне поясняется, когда вместе с чашкой кофе она ставит передо мной тарелку с творогом и ягодами.
— Вкусно, полезно и быстро, — перечисляет она.
Да уж понятно, что быстро. Тут с готовкой она даже не заморачивалась. Видимо, заметив, что я без особого интереса смотрю на творог, она добавляет:
— Это именно то, что нужно мужчине с утра для поднятия настроения и поддержания формы.
— Не хочу вас разочаровывать, но если по утрам мужчину интересует только творог, ему уже ничего не поможет.
Из уважения к ее возрасту я не вдаюсь в детали, что именно помогает держать себя в форме и значительно улучшает настроение. Ну и из чувства самосохранения тоже. Неделя целибата все же. Только воспоминания и остались.
— Кстати, — допив кофе, интересуюсь, — как там наш кастинг?
— У меня все готово. Если ваши планы не поменялись, вечером я все организую. Хотя вы могли бы не тратить на это свое время. Поверьте, они полностью отвечают всем вашим требованиям.
Ага, после лекции про мужчин и творог в это особенно «верится».
— Сам посмотрю.
Лучше потратить на это тридцать минут сейчас, чем отбиваться полгода потом. Хватит с меня случайных контрактов.
Допив кофе, поднимаюсь из-за стола и бросаю взгляд в сторону горничной. Вот любит она этот момент, чтобы поговорить по душам. Знает, что я спешу и долго спорить у меня времени нет.
— Александр Юрьевич!
Ну вот.
— Я хотела сегодня днем отпроситься у вас на пару часов. Комнату я себе выбрала, подготовила, уже можно перевезти вещи.
— Какую комнату?
— На первом этаже. Она не очень большая, практически в самом углу. Судя по состоянию, в котором она находилась, гости в нее вообще не заглядывали. Поэтому я не сильно вас потесню.