— Не один… — выдыхает Анжелика довольно. — Можно мне два?
Да, теперь понятно, что с конфетами я действительно промахнулся.
— Зависит от того, понравится ли мне кофе, — выдвигаю условие.
Пока мы торгуемся, пижон устает заслонять собой и без того тусклый солнечный свет.
— Я вам не мешаю?
Глаза Анжелики суживаются, ее пальцы сжимают мой локоть, но она быстро берет эмоции под контроль и, пока я облегченно вздыхаю, с милой улыбкой ему отвечает:
— Рада, что до тебя наконец-то дошло то, что я тебе сто раз повторила.
Но радуется она и надеется зря. Осознав, что не стоит задавать неудобные вопросы, пижон меняет тактику. Пока Анжелика вызывает секретаршу и заказывает ей кофе, он усаживается за стол и тоже пытается не отставать.
— Мне чай. — Взгляд на меня. — Такой, какой я люблю.
— Мне жаль, но вашего чая у нас больше нет, — сообщает ему секретарша, смотрит на руководство и добавляет: — Вообще чая нет. Он… закончился.
Кивнув на банку чая, которая стоит на столе, он едва заметно морщится и со вздохом отдает новое распоряжение:
— Этот сгодится.
К моему удивлению, Анжелика ему не перечит. Немного помедлив, она кивает своей секретарше. Ну, значит, у них просто мелкая ссора. Скучно, развлечений не будет. Разве что только поесть: в машине все-таки не очень удобно.
— Меня зовут Валерий, — представляет пижон. — Валерий Рогов.
Естественно, это не дань вежливости и не благодарность за то, что он будет пить вообще-то мой чай. Разведывает обстановку.
— Воронов Александр Юрьевич.
— Воронов… — он хмурится. — Не тот ли самый Воронов…
— Да, владелец самой крупной адвокатской компании, — завершает вместо него Анжелика. — Только не понимаю, к чему тебе эта информация, Валер?
— А я не понимаю, почему он у тебя в кабинете. Не понимаю, почему ты пишешь такую записку, а потом пытаешься пойти на попятную.
— Записку? — Я благодарно киваю секретарше, которая ставит передо мной чашку с кофе. — А можно подробней? Гражданские споры — одно из наших направлений. Как знать, пока я на месте, может быть, смогу дать дельную консультацию.
Пижон выглядит заинтересованным. Это замечает и Анжелика, потому тут же отвечает вместо него:
— К счастью, нам с Валерой нечего делить. К тому же ты слишком дорогой адвокат.
— Ничего, — решает пижон, — твою консультацию я оплатил, еще одну потяну.
Он достает бумажник, отсчитывает купюры. Встретив мой скептический взгляд, добавляет еще.
— Это моя женщина, — говорит он уверенно. — И я не собираюсь ее никому уступать. Надеюсь, это понятно? У нас просто маленькое недоразумение. И если никто не станет вмешиваться, мы скоро его разрешим.
Он двигает деньги ко мне.
— Спасибо, у меня есть салфетки.
Подхватив одну, достаю чебурек и передаю его Анжелике. Огромный, она еле держит его. Хорошо, что заходит ее секретарша с тарелками.
— Одна лишняя, — говорю я, когда она ставит тарелку и перед пижоном. — У нас все рассчитано на двоих.
— Если вы удалитесь, — цедит пижон, — нас и останется двое.
— Перестань! — не выдерживает Анжелика. — Александр — мой друг, а ты устраиваешь какой-то цирк!
Вздыхаю. Цирк — это плохо, клоунов не люблю. Недостоверно играют, как этот. Лучше б театр.
— Вы волшебница, — сообщаю я секретарше, потому что с тарелкой гораздо удобней.
Но так о девушке я думаю ровно минуту. Или даже чуть меньше. Пока она не возвращается с чашечкой чая. От одуряющего запаха я прячусь за чебуреком. Анжелика делает так же, а вот Валере не повезло. Во-первых, он сам заказал. А во-вторых, ему выдвигают условие:
— Если ты передумал пить чай — уходи.
Глядя на Анжелику, он берет в руки чашку. Не торопится, вдыхает запах — то ли хочет к нему привыкнуть, то ли оставляет себе шанс передумать. И так же, удерживая взгляд хозяйки этого кабинета, делает первый глоток.
Потом второй. Третий.
А на четвертом я понимаю, что вряд ли он вообще замечает и запах, и вкус. Они его не волнуют. Он просто хочет еще чуть задержаться здесь, побыть рядом с ней — любыми путями.
Анжелика делает вид, что ей все равно, но это не так. Во-первых, с чебуреком она расправляется куда раньше меня, а при моем чувстве голода это рекорд. А во-вторых, она как бы ненароком двигает поближе к пижону корзинку с конфетами.
Ну нет, на мыльную оперу я не подписывался. С меня хватило и того, что их любила Марина. Как ни зайдешь домой, так и слышно: