Ну вот, одни плюсы – мне везет!
И в ту же секунду…
– Твою же матрешку!.. – задыхаюсь от возмущения, глядя вслед мотоциклу, который окатил меня из единственной лужи, оставшейся в городе после дождя.
Очень хочется расстроиться, тем более что я, как назло, в белом платье и грязные капли, которые я вижу спереди на подоле, его точно не украшают. Но я приму это за благословение. Попы тоже щедро окропляют, не всем нравится, что потом приходится обсыхать, но все терпят, еще и оставляют подарки.
Верь – не верь, а это имеет свои результаты. Одна моя подружка, устав каждое Пасхальное утро вытирать с лица растекшийся макияж, один раз решила не краситься. Вообще один раз. За всю жизнь. Обычно на ней такой слой косметики, что я уже слабо помнила, как она выглядит без него.
Так вот. По дороге домой она встретила своего будущего мужа, который сказал, что не смог пройти мимо такой естественной красоты. На свадьбе она не только принимала подарки, но и раздавала свои: кому модные румяна цвета сиреневого тумана, кому новую бордовую тушь.
Мы с Ирой тоже в эту церковь ходили. Года три или четыре подряд после свадьбы подружки. И сделали вывод, что нам с ней везет, у нас по-прежнему большой выбор: можно краситься, можно нет – все равно ничего не меняется.
Самовнушение имеет свои результаты. В клинику я вхожу на позитиве и со светлой мыслью: «Спасибо, Господи, за твой дар».
А потом натыкаюсь на зеркало в холле.
И это все-таки происходит: я расстраиваюсь. Но то, что я вижу, кого угодно расстроит. Оказывается, укладка не выдержала повышенной влажности и нелепо распалась. Птица, в отличие от меня, явно никогда не думала про диету, и пятно оказалось куда объемней, чем я полагала. А лужи хватило не только на подол спереди, но и сзади.
А еще две бессонные ночи и еще несколько тех, во время которых я оплакивала Степана, решили оставить след на мне именно сегодня – под красными глазами вампира у меня образовались круги.
Время поджимает, поэтому я быстро очищаю салфетками все, до чего могу дотянуться. Найдя в своей сумочке зеленую резиночку, которой обычно перематывают деньги или зелень в магазине, даже не задаюсь вопросом, откуда она у меня. Приглаживаю волосы, сооружаю хвост и спешу к врачу на встречу, которая должна была начаться минут десять назад.
– Извините! – практически врываюсь я в кабинет.
Доктор окидывает меня взглядом, приветливо улыбается, а я смотрю на фотографии детей, которыми увешаны стены, и оставляю за дверью все, что еще минуту назад меня беспокоило.
– Извините и за опоздание, – смущенно улыбаюсь, – и за мой внешний вид. Просто я так спешила… а тут то птичка, то лужа, то мотоциклы… Все один к одному! Одни знаки вокруг! Если сейчас в кабинет войдет черная кошка, клянусь, я даже не удивлюсь!
Я понимаю, что это мой врач и у нас все получится, когда она, рассмеявшись, мне отвечает:
– Главное, что все эти знаки привели вас к мечте.
Она не использует ни настоящее время, ни будущее. Только прошедшее. Как уже свершившийся факт.
– Да, – соглашаюсь я с ней, вновь окинув взглядом фотографии с детками, и признаюсь: – Хочу такого же малыша!
– Точно такой же не выйдет, – она улыбается тепло, так, как улыбаются матери детям. – А вот над тем, чтобы он был похож на вас или на вашего мужа, мы всерьез поработаем.
Понятно, что это врач и таких, как я, она видела сотни, если не тысячи. Я уверена в своем решении и не считаю, что это стыдно. И все же отвечаю с заминкой:
– Мужа нет. И не предвидится. Я хочу родить для себя. От иностранного донора.
– Почему именно от иностранного? У нас в клинике полная анонимность. Вы о доноре будете знать только общие данные, он о вас вообще ничего.
– В таком важном вопросе лучше перестраховаться. А еще, если честно, я не верю, что кто-то придет сдавать сперму из альтруистических соображений. Скорее всего, его на это подтолкнут деньги, а так как они небольшие… Кто знает, сколько раз он будет сюда приходить? Хочу уменьшить шансы, что однажды мой ребенок столкнется с братьями или сестрами. Ну и последствия этой встречи. Да, я знаю, как это выглядит со стороны, но я хочу исключить любую случайность.
Неожиданно дверь в кабинет распахивается и заходит какая-то женщина. Красивая, с броским макияжем, иссиня-черные волосы тщательно уложены. Если бы не халат, наброшенный поверх красного платья, можно было бы решить, что сегодня она готовилась к свиданию, а не к обычному рабочему дню.
Застыв на пороге, она окидывает меня странным взглядом, словно удивляется, что я здесь делаю. Видит, что идет прием, но не заходит и не уходит. Стоит молча, сжимает ручку двери.