Ну, пора, решил я и был прерван связью с Лави. Несколько переполошился, но сестренка сказала, что чувствует, что я решился на что–то серьезное (я ей не сообщал, была немалая вероятность что попросится со мной, а ссориться из–за отказа и рисковать ей я не собирался). Ну и пожелала мне удачи и выдала мысленно груду романтической дичи (чертовски приятной, но всё же надо с сопливостью бороться, да).
Что задержало меня еще на полчаса — проверил, что и как. Выяснилось, что менто–эмоциональная связь, о которой предупреждали талмуды по менталистике, сформировалась ударными темпами, причем если я в свою сторону блокировал автоматически, то девочке доставался весь букет наиболее интенсивных переживаний.
Так что связь оставил, ослабил блокировку «к себе» и заблокировал «от себя». Мало ли, что происходить будет, а даже приятные ощущения и эмоции надо транслировать с осторожностью, все же, мы разные и вообще.
Так, все это весело, уже с некоторой иронией думал я, но если в камин сейчас ввалится трио девчонок, или в дверь постучит Драко в женской личине, я начну смеяться. Из пучин челодлани. Выебу явившегося, как минимум в мозг, но смеяться буду.
Однако, никто не ввалился, а я, положив осколок в обычный карман, просто аппарировал в окрестности особняка Пауэллов, благо в места, где концентрация дикого витала была не запредельной, отец меня приводил. Миновав односторонний министерский барьер (от живности, способной выбраться с зараженного пространства), почесала моя исследовательность к особняку.
Ну и в целом выходило любопытно. Никаких лютых огромных животин дикий витал не сотворил. А вот трава, покрывавшая землю, была интересна — гибрид растения и кольчатого червя. Органично сращённые, растительная часть — дыхание и фотосинтез, подземная — минеральные вещества и… перемещение. Забавное существо, оценил я, беря образец и помещая в шкатулку со стазисом.
С точки зрения обогащения и обработки почвы раза в полтора эффективнее раздельной системы червь–растение. Немного подумав, я несколько напрягся на тему микроорганизмов, но проверка их не выявила как класса, кроме почвенных анаэробных. А воздух, отметил я, фактически стерилен, что странно, но в теории объяснимо.
А куда делась микропакость, я выявил вскоре, подойдя к деревьям. Кора фактически отсутствовала, стволы были покрыты слизью. Взял образец, потыкался биомагией, и меня прошиб пот — лютейшие и смертельнейшие создания, к счастью, также не анаэробные, убивающие зараженного, подозреваю, за считанные минуты. Обеспечивая подкормку дереву, обеспечивающему жизнь колонии болезнетворных организмов.
Любопытно, а заодно ясно, куда делись все животные и насекомые. Но вообще, конечно, диковатая, хотя в чем–то красивая эволюция. Но деревья, очевидно, надо будет извести или поменять, решил я. Совершенно чудовищные по летальности бактерии и вирусы, стремящиеся не размножаться — вопрос размножения брало на себя дерево — а именно убить зараженного как можно быстрее.
А по мере приближения к особняку и повышения концентрации витала, растения начали исчезать. С некоторым опасением я понял, что живой становилась почва, для которой исчезал смысл в растениях. Ну и избавилась она от них. Осмотрев же с нескольких метров особняк, мне захотелось, завизжав, валить отсюда нахрен.
Он был живым. Не колонией многоклеточных, не пожирающим вторгшихся домом из фильмов ужасов. Вообще, приглядевшись и припомнив данные из системы, я несколько расслабился, это было близко к нехимической жизни. Ну а опасности она не представляла, потому что это была «заготовка». Не то что разума, простейших рефлексов не было в этом живом доме. Максимум — самовосстановление, что я и проверил, да и оказался прав — отколотый камушек из стены «зарос» через полминуты, а пристальное внимание показало, что материал для этого дом добыл из «живой почвы», точнее она его предоставила.
Все равно криповато, но чертовски интересно, решил я. Ну и концентрация витала была запредельной, факт — собственно, не будь я метаморфом, черт знает, что бы со мной было, да и метаморфизм с меньшей степенью владения вряд ли бы помог — отрастив кусок плоти, я с полминуты любовался дичайшими метаморфозами: смены основы жизни — кремний, аммиак, фтороводород. А потом и замены типа жизни, агрегатные состояния, энергетические формы. В итоге то, что изначально было мной, не выдержало и превратилась в черную пыль, слившуюся с почвой. Ну и наглядно продемонстрировала, что за хрень эта «живая почва» как таковая, этакий «протобульон».