Но девочка реально загорелась, оценил я Батти, мимоходом потрепавшую «милого Пайка» и ушедшую с головой в расчеты. Хм, это хорошо, посчитывал я эмоции — работа ей интересна и нравится, а не просто «статусная возможность». Ну и аккуратно вышел из библиотеки, думать дальше.
С иллюзорной шкурой Батти меня, кстати, несколько обломала — не её профиль, подобный уровень иллюзий требует специальных знаний, которых она банально не имеет. Разовый расчет рунной цепочки под конкретный образ — её потолок, да и то, самокритично признала профессор, оптимальность далека от идеала. Нужен либо специалист по иллюзиям, либо подробные и профильные исходные данные.
Попечалился я насчет ушек, хвостиков и прочей фетишатины, да и забил до поры. Помимо моих, безусловно гениальных и важных проектов, у меня стояла текучка.
Которая, отметил я, в рамках пробужденного духа, должна решаться за часы. Смотался в Косой, закупил побольше расходников, взял образец гриба (в старой «грибной» комнате его не было, лишь все та же «живая материя» по его форме).
Ну и застрял в особняке на полдня — во–первых, живой дом с настойчивостью пробовал восстановить «отчищенный гриб», точнее его форму. Повоевав с биообиталищем, я плюнул слюной и занял для гриба пустую кладовку, добавив пункт в список «разговоры с духом».
В кладовке гриб начал расти, напомнив мне, что растет он на магии, но не мгновенно, зараза такая. В общем, еще шесть часов я знакомился с библиотекой, которая меня, к прискорбию, не впечатлила.
Единственное, что было небезынтересно — рунный алфавит из шестнадцати символов, к слову, без описания, откуда он. Из достоинств — однозначность «приказов», как следствие — отсутствие «побочек». Из недостатков, как ни смешно, то же самое — не было возможности играть слоями смысла, создавая сложные цепочки. Но в целом неплохо, оценил я.
А в остальном книги отставали от переданного теневиками, хотя, безусловно, превосходили библиотеку Хогвартса. Однако, работа Твидлиди не пропала — ряд направлений в библиотеке отсутствовал либо был представлен самыми азами.
Я же попечалился о сожранных живой землей тайниках — отец рассказывал, что наиболее интересное хранилось там. И архива Рода нет, печально вздыхал я, теперь даже относительно близких родичей не найдешь толком, ну, если они не как сестренка однозначные Пауэллы.
Ну, а к моменту моих горьких сожалений о сбывшемся, гриб покрыл стены кладовки слоем, сформировал чашу, так что намылился я творить, для начала, кровь пророка. Капнул и несколько офигел — гриб не требовал ингредиентов, только магию, судя по всему, используя в качестве основы «протобульон».
Перестав офигевать, волевым усилием прекратил разбазаривание родовых сокровищ — черт знает, конечен ли этот ресурс или нет, но явно использование его вместо нескольких пинт свиной крови — расточительство.
Ну а в список «разговоров с духом» вписался еще один пункт. Я, признаться, поставил себе предел в сотню вопросов, после которых буду теребить духа. Ну, безусловно, если не произойдет какого–то форс–мажора.
Тем временем, гриб работал прекрасно, магия восполнялась домом духа, а я радовался, как мелкий мануфактурщик, получивший в лен китайскую промышленную провинцию. Прервав кровотворство, стал я пытаться воспроизвести эмульсии твердых тел, что так же прекрасно получилось.
Ну а через пару часов, загруженный и довольный, вернулся я домой. Батти похлопала по «милому Пайку», сообщила, что «Батти сейчас занята». Меня же она, по–моему, не заметила, ну и при всех прочих равных меня даже стал несколько забавлять этот несколько сюрреалистичный роман между частью моего тела и профессором.
Оливия читала, Панси катала Бера на пузике, рассказывая карапузу о братце, который скоро оттуда вылезет. В общем, все были при деле, что меня как порадовало, так и направило возиться с биосоставляющей Беллы. Последнее, как ни забавно, даже с моим не столь высоким уровнем владения биомагией, было несложно.
Хотя, поправился я, тут играет роль воля, магия и знание. Так что насчет не самого высокого я погорячился, вполне у меня он неплох.
Так что, невзирая на неопределенный уровень владения, структурные изменения я произвел, летифолда вживил и даже запустил программу модификации мышечной ткани — последнее было сложным скорее в смысле ограничений, нежели исполнения — мне нужен был человек с характеристиками летифолда, а не летифолд в форме человека.