— Наверное, — задумался я, — что–то есть. Однако я на текущий момент к ней ничего особо не испытываю, так, память. А что, сильно заметно было? — уточнил я, на что последовал кивок. — Ну бывает, в любом случае все в прошлом. А к чему такой рыжий интерес? — с улыбкой потрепал я Лави по интересным местам.
— Как раз цвет и напомнил, — ответила она. — Жалко её, хорошая девочка, но Поттер её только как грелку использует. А ей помочь надо, у неё толком и воспитания–то не было, только магловские сказки, считай. Ну и в постели она неплоха, — сделала настолько невинный взгляд сестренка, что я пристально обследовал её насчет закрученных усов.
И то, что их нет под носом — не показатель, мыслил исследовательский я. А обследованная (бесплодно) Лави, разговорилась про седьмую на тему, что она ей напоминает Оливию, только в еще более оторвано–книжном варианте. Поттер у неё был первым парнем, до этого она спала только с Луной, а сейчас Луна переключилась на Избранного, и рыжая оказалась в некоем вакууме.
Из несколько забавного, Лави рассказала, что у Джинни просто патологический фетиш на попы, и чтоб она, пальцами и языком, и чтоб её, чем имеется. Причем история его возникновения комичная и несколько грустная.
Итак, девчонка формировалась в несколько двинутом, даже по магическим меркам, семействе, мамаша её любила в стиле «кукла» и «какой должна быть юная леди». Традиционного для магов полового просвещения и наставления она не получила — ну почти. Ну и из магических книг у неё были сказки Бидля, сказания о МКВ. И куча магловских сказок, прихваченных папашей с работы, о золушках, прекрасных принцах и прочей фигне.
Так вот, по секретным сведениям, уже вполне созревшая, но еще не поступившая в Хогвартс Джинни, сидит на бортике в ванной в Норе и наяривает свою горошинку на вырезанную из Пророка фотографию избранного, с платформы, перед первым курсом.
Ну, вопрос физиологии, да и объект вполне пригляден. Но, в это время в ванную пробирается шестой, даже не видя, чем занимается девочка, решил пошутить — то ли с намеком на продолжение, то ли просто от небольшого ума.
В общем, загнал он в свешивающуюся с бортика ванны попу палец до основания. А у девочки фактически в этот момент наступал первый в жизни оргазм. В общем, помимо стойкой нелюбви к братцу, седьмая заимела анальный фетиш, я бы сказал травматический — Лави говорила, что та без анальной стимуляции фактически фригидна, причем даже неважно чьей — может кончить, вылизывая девичью попу, например.
Покивал, морду состроил сочувственную, но, честно говоря, до отбытия так и не понял — нахрена мне Лави это все вывалила? То ли хвастается любовницей и сватает мне её — так мне выше крыши. То ли сама на девочку немного (много на меня, я чувствую, причем объективно) запала?
Так и не решив сей жизненно важный вопрос, принял вердикт «Ксеносы» и забил.
А по возвращению в Англию, вплоть до полуночи дня финала, был я на нервах и всячески Лави дергал, чтоб никуда не лезла и вообще. За что был через несколько часов причитаний напуган угрозами жёсткого фистинга, причем меня, потому как я метаморф и мне не страшно, а Лави за нервотрепку рассчитается.
Устрашенный я теребить сестренку прекратил, хотя нервничать продолжил. Ну а ближе к полуночи Лави сообщила, что футбольным хулиганам клан настучал, Избранный изволит дрыхнуть, и все хорошо.
Ежедневный Пророк вышел с извещением о могутных аврорах, вваливших со страшной силой всем, даже виновным, ну и что, мол, бродил где–то на горизонте Поттер, выкрикивая одобрительные речевки в адрес доблестных сотрудников Аврората.
Как–то я желтой прессе не поверил ни разу. Ну ладно бы я, я бы такое смог. С мордой коварной и ехидной поорать что–нибудь вроде «Аврорат вперде!», «Похоронки вас не забудут!» и прочими оптимистичными и вдохновляющими высказываниями.
Но Гарик? Который, по словам Лави, устроил на матчах натуральное дежурство, с группами быстрого реагирования и прочей оперативщиной и отпорщиной? Ну и решил я прогуляться, слухи и сплетни послушать. Там хоть и преувеличивают в десятки раз, но не врут, как Пророк.
Побродил по улочкам, посидел в забегаловках, послушал.
Ну если исключить незначительные преувеличения, где Гарик был верхом на «страшной, но симпатичной», метаморфе–полублэке, рвущей нападавших в клочья, их пожирающей и испускающей пламя из пасти и зада, то выходила такая картина.
Нападающих была примерно сотня. Половину из них задержали–закопали миньоны избранного и он сам. Половину в слизь раскатали подвыпившие отцы семейства, рвущиеся к палаткам с этими самыми семействами. Но там, в чем ему честь и хвала, резвился избранный, положил то ли полторы, то ли две дюжины нападавших и среди «оставленных семей» жертв не было. Так что папаши подскочили к моменту, когда все кончилось, а авроры пытались задерживать Гарика.