А в остальном, помимо занятий аппарацией, ну и чтением, попробовал я подкатить к квартирантке. Ну… Не знаю, вроде бы она вела регулярную половую жизнь, так что решил я в неё без нужды не влезать. А так, закупился у Малкин вполне универсальной для обоих миров одеждой, подучил ряд заклинаний. Ну и был, как и положено, вымыт и побрит.
Так что через шесть дней моя привлекательная физиономия, встретила рядом с Дырявым Котлом одну девицу, лицедейски воскликнув:
— Грейнджер? Неожиданная встреча, приветствую тебя.
Примечание к части
Главы длинные, график писева у меня сложился странный. Да, на всякий, автер сидит в бетонном шезлонге, прикрытый от возможных истеричек кованным зонтиком, попивает чай с сигаретой (и печалится о всяком).
с интересом ждущий комментов, старина Киберъ Рассвет
5. Неудачливый поручик
Девица остановилась и с недоумением уставилась на мою персону. Кстати, была она явно чем–то расстроена, но меня стала разглядывать с интересом, сменившимся через некоторое время узнаванием.
Я закупился у Малкин этаким укороченным тренчкотом, надев его поверх рубахи. Ну и хлопчатобумажные брюки свободного кроя, необразованными дикарями принимаемые за мифические «американские джинсы». Генуэзцы, продающие саржевую ткань англичанам, уржались бы, ну а лягушатники вообще лопнули как их тезки: в Ниме, веке эдак в пятнадцатом, массово производили саржевую ткань, окрашиваемую для одежды синим красителем. Самое забавное, что паруса кораблей Колумба, были из «саржи из Нима».
Ну да ладно, вопрос в том, что одет я был на грани приличий для мага, но вполне уместно для простеца. Плюс, нормальные по размеру глаза, отсутствие лопухов, вместо которых у меня образовались уши. Да выражение морды лица было у меня вполне приветливым.
Что, очевидно, рвало девчонке шаблон: она меня видела, как на уроках, так и в компании Малфоя. Последний всячески (стоит признать, не всегда удачно и изящно) пытался привлечь внимание своего туповатого амурного интереса. Ну, в общем, вместо не самого привлекательного внешне «гадкого слизня» и «малфоевского подпевалы», перед ней был парень, вполне могущий быть воспринятым за своего как магами, так и маглами.
Наконец, спустя минуту, несколько нахмуренная и удивленная девица произнесла:
— Пайк? Со Слизерина? — на что я добродушно кивнул. — А где твои… — с этими словами охеренно тактичная девчонка провела руками в районе ушей, проявив вежливость и деликатность.
Впрочем, через мгновение, вся тактичность вопроса до неё дошла и Гермиона замялась. Даже несколько покраснела, но, выпятив губу, с вызовом уставилась на меня, очевидно, ожидая естественной реакции на свои слова.
— Потерял, — все так же благожелательно произнес я. — Прикупил вот, по случаю, новые. А то совсем без, — обозначил руками без чего, — выглядело как–то несолидно. Моего фасона не нашлось, — изобразил я скорбь, — так что пришлось брать то, что было. Впрочем, вроде бы, не так плохо, — с этими словами я помотал головой и выжидательно уставился на Грейнджер.
На лице девчонки калейдоскопом пронеслись непонимание, удивление, интерес. Кстати, сама она была одета в бесформенный кардиган поверх футболки, потертые именно джинсы, стоптанные кроссовки. Прямо скажем, не образец женственности в одежде, хотя, бесспорно, довольно удобно.
Ну и в процессе осмысления девчонка, наконец, поняла смысл сказанного, слегка и неуверенно улыбнулась и, наконец, фыркнула.
— И вправду, не так плохо, — с улыбкой констатировала она, но тут же нахмурилась. — А что ты делаешь в обычном Лондоне? — перешла к допросу она. — Ты же из этих… — выразительно помотала она рукой.
— Нет Гермиона, я не имею отношения к джентльменам из Воксхолла, — с преувеличенной обидой ответил я, — что же касается пребывания самого Меня, — задрал я нос, — Древнейшего и Благороднейшего Пайка ап Александра Пауэлла во всяких там «обычных Лондонах», — скорчил я презрительную мину, — то почему бы благородному джентельмену не прогуляться где ему вздуматься? — подмигнул я. — Ну а кроме того, часть литературы простецов, — заговорщицки понизил я голос, — не уступают, а изредка и превосходят по информационной ценности доступное в мире магии. Да и, стоит признать, гораздо дешевле, что иной раз немаловажно, — обезоруживающе развел я руками.
— Так ты идешь за книгами? А какими? И, вроде бы, чистокровные с презрением относятся к маглам, надутые снобы, — затараторила заинтересованная девица, не замечая, что уничижительное прозвище в нашей беседе использует лишь она. — А почему ты в Хогвартсе такой, — изобразила она физиономию надутого сноба, — а тут нормально разговариваешь?