Но, как и положено, был ряд забавных, а ряд не очень моментов. Для начала, порадовала Трелони, лекции которой я стал посещать. Сами лекции были познавательны, но мне не интересны — лично я, под косвенным присмотром преподавателя, пытался, к слову, небезуспешно, пророчествовать. Вполне чувствовались линии вероятностей и их, скажем так, вероятность.
Правда, стоит отметить, многое оказалось невозможно интерпретировать: пророчество давало итог, а не причины. То есть, например, с моей теперешней точки зрения субъект пророчества творит некую дичь и бред. Однако, к моменту наступления напророченного, дичь и бред оказываются логично обоснованным деянием, предпосылки которого я, на момент пророчествания, просто не знал.
Ну и, стоит отметить, что линии вероятностей, кроме совсем краткосрочных, довольно редко были «высоко вероятными», в смысле имели высокий шанс сбыться в каком–то конкретном варианте. В большинстве своем было не менее десятка равновероятных вариантов.
Еще забавным был момент с «разговорными» предсказаниями. Трелони объяснила, что те «обрывки», видимые в трансе для нитей есть интерпретация узором сознания (или внетелесным разумом как я его определял для себя) интуиции и наиболее сливающихся линий. Кстати, на эту тему был любопытный разговор — мол, Избранный алкал «боевых пророчеств», ну и был обломан.
— Понимаете, Пайк, — вещала Трелони. — Юноша хотел знать, как всех победить, но вы же сами понимаете тонкость нитей, — на что я покивал — в том же бою, сделав нечто, могущее принести победу, ты тем самым вызывал ответную реакцию противника, смещая не только свои, но и его нити.
— Но можно идти по нити, делая изменение лишь в точке невозврата, — отметил я, — когда вариантов изменения картины схватки уже не будет.
— Можно, — покивала профессор. — Но для этого нужно воспринимать весь узор, как он есть, иначе вы не почувствуете эту, как вы выразились «точку невозврата». А юный Поттер, — покачала она головой, — отказывается их видеть, слепит себя, цепляясь за «незыблемую реальность».
— Ну, возможно, с возрастом поумнеет, — с сомнением заступился за Гарика я, на что Трелони с сомнением покивала.
И да, Избранный в этом году не ходил на прорицания, как раз из–за «цепляния за реальность». Вот не понимаю я такого — ясно и щуке, что все относительно и вероятно, что миров и возможностей реализации события — бесконечное множество. Так какого Мордреда запирать свое сознание в одном варианте, фанатично утверждая, что оно «настоящее»? Ну, впрочем, я ему не лекарь, решил я.
Ну и, наконец, довольно забавно мы с Трелони перешли на формат общения по именам. Итак, на первом же занятии Трелони задержала меня и Лави после лекции. А оставшись наедине с нами, деловито подошла к моей персоне и, как бы помягче, засосала меня. Французским поцелуем, минуты на полторы.
Моя пошлость в это время судорожно подсчитывала, сколько раз, в куда, ну и зачем здесь Лави. Ну и наконец наметив план опошления, воспряв усами я протянул лапы к отсутствующей груди профессора. И получил по этим лапам шлепок.
— Пайк, после того что между нами могло случиться, — начал профессор, — я предлагаю не при посторонних обращаться по имени. И да, то что не сбылось — было выше всяческих похвал, вы хороший любовник. Но не распускайте, пожалуйста руки, а то я их, — кокетливо подмигнула сияющим окуляром Сибилла, — сломаю и куда–нибудь засуну. Мы с вами сплели танец пророков, — продолжила она, — но изменения были не столь сильны. Несбывшегося и прелюдии более чем достаточно для закрытия круга. Кстати, милочка, — обратилась Трелони к офигевшей Лави. — Вы с этим юношей близки во всех смыслах, так что сейчас мы будем разбирать, что такое «танец пророков», его последствия и плату за него, в зависимости от результата.
Кстати, для нас оказалось действительно небесполезно, хотя бы будем знать, когда и сколько. А то, в ряде случаев, танец пророка мог потребовать не только тантрический ритуал (или ритуалы) на своем пике (точке невозврата к осуществлению желаний пророка), но и результатов его. Как по мне, лучше лишний раз несколько часов занятий сексом, особенно с Лави, чем утерянный в несбывшемся возможный ребенок.
Про книгу, между прочим, Трелони даже не дала заикнутся — мол, она ничего не помнит, всему свое время. Так что, согласно её просьбе, надо бы ей напомнить перед Йолем.
Ну а в целом — хорошая и полезная во всех отношениях дисциплина эти ваши пророчества, пророчески рассуждал я. Вообще, пророк на пике могущества (или безумия), начинал корректировать нити столь сильно, что реальность начинала от него защищаться — смещая его в параллельные вероятности, наиболее близкие к его корректировкам.