— Ничего не имею против, — последовал ответ. — Собственно, если вы почитаете историю нашего факультета, — слегка поглумился я, — вы узнаете, что Слизерин как раз использовал беспалочковое левитирующее, кинжалы и зелья. Того же Гриффиндора, по преданиям, в поединках частенько разделывал, хотя и общепризнанно не боевой маг.
— Да, читал, — признал Тео, — не придал значения.
Ну а я ликовал и радовался, ибо, во–первых, намстил всяким импортным приставалам и защитил честь Панси, которую сегодня буду со всей старательностью опошлять. И ту, и ту, в смысле, да. Во–вторых, пусть и мелочь, но вполне законно затрофеил шикарную шубу и шапку, на хрен мне не сдавшиеся (понял я, обретя желаемое), но сам факт обладания радует.
А вообще, мне было, если честно, сложнее не убить придурка, нежели победить вообще. Почти гиперзвук, возможность управления дюжиной клинков — тут только монстры типа бороды или задроченные боевики успели бы поставить материальную преграду. Энергетическую бы не успел бы никто, факт.
Хотя, копаясь в иллюзиях, я нашел способ, довольно неожиданно для себя, борьбы с нанесенными на предметы рунами — руны иллюзорные, нивелирующие приказ рун на атакующем предмете. Не совсем, они все же «послабее» для реальности, нежели руна на материальном предмете, но цепочка поверх щита вполне против той же Турисаз работала.
Вот только пока эту цепочку защищающийся будет выстраивать, ему отрежет то, что мне угодно. Тут либо материальная, пусть и трансфигурированная, преграда нужна, либо, как у Избранного придумали, теневые тропы, соединяющие две точки пространства «до» и «после» цели в одной точке.
Но и артефакт с теневыми тропами не панацея — есть руны, не дающие им действовать, причем из «Пауэлловского» комплекта, это раз. Ну и работают эти защитные артефакты с не более чем десятком объектов одновременно, это два.
Ну и на факультете я получил неплохой бонус к репутации. А остальные — ой как не факт что вообще узнают. Слизерин болтать не будет, силезцы, подозреваю, только между своих, даже Каркаров не факт, что узнает. Хех, а пан лях будет врать, как утопил форменные меха в Черном озере, по пьяни, хмыкнула моя шубность.
Но вообще, бред это все, поединки там всякие и прочее. Это вон, пусть Избранный развлекается, а мне, по большому счету, нафиг не сдалось. Хотя и уйти от него, отметил я, без удара по репутации было невозможно.
Ну а тем же вечером, да и ночью, Панси своей, обереженной рыцарственным мной, честью поделилась. Во всех смыслах, чем немало меня порадовала. А шубу я оттягал в марсианскую фазенду, пусть там под чарами стазиса интерьер украшает, до поры.
А за неделю до первого тура, куртуазно отпихнув плечом французика и вежливо оттоптав ногу полузнакомому ворону, хапнул я курочку за ладошку и, скороговоркой, чмокая хапнутое, произнес:
— Мадемуазель де ля Кур, первый тур — драконы, рекомендую подготовиться, — поиграл бровями и пошевелил усами я. — Так же, не рекомендовал бы вам надеяться на ваш «шарм», — выделил я голосом название вейлами ихнего мозготраха, — драконы имеют довольно высокую резистентность к ментальным атакам, а вам достанется самка. Сражен вашей красотой, о ревуар, — закруглился я и исчез вдали.
А то отпихнутый и оттоптанный копошились подозрительно, к Мордреду еще одну дуэль, рассуждал неуловимый я. Ну а курочка, надеюсь, прислушается. Ну а нет так нет, на случай её травмы у меня есть последний заход, который я за день перед первым туром и совершил — вот если и он не поможет, то точно нахер курочку, причем не мой.
Так что, в рамках коварного плана, заскочил я в медицинское крыло, одарил Помфри склянкой рябинового отвара на слезах феникса, но с условием, на которое довольная целительница пошла если не с удовольствием, то с пониманием.
Ну а на следующий день на поле для квиддича происходил первый тур. Народу приперлось не меньше тысячи, что довольно немало для магического мира, плюс студенты, в общем, трибуны были забиты, впервые на моей памяти. Я даже краем уха слышал, что подозрительный «сын своего отца» Крауч втирал Бэгману и Флитвику, что на финал нужны чары расширения не только на поле, но и на трибуны «Даже на первом туре не все желающие поместились», вещал он.
Курочка с болгарским перцем (как–то неоднозначно, одновременно пошло и кулинарно получилось, подкрутил ус я), привелись в палатку чемпионов директорами, борода же пинал пинусы и клеился к мадам Максим. Судя по её реакции, вершину пердун покорил, причем вершина покорением оказалась удовлетворена. Ну и хорошо, думал благожелательный я, сдохнет борода с интересными воспоминаниями.