Соответственно, в естественно–природном состоянии, функцию маговиденья выполняет некое энергетическое образование, с высокой долей вероятности связанное с сознанием вне тела. Собственно, некий слабовыраженный аналог у меня уже имелся — в окклюментной медитации я «видел» магию и даже интерпретировал её «цвет», как циан, подозреваю, подсознательно воспринимая магию как синеву а «жизнь» как зелень.
Вот только «взгляд» в медитации ограничивался телом, черным пространством, пронизанным магией и виталом, как в рамках каналов, так и «свободно перемещающийся по клеткам», как в случае с проявлением метаморфизма. За пределами же «тела» не было ничего, я просто не мог «перевести взгляд». Хотя, стоит отметить, не особо и пытался.
В общем, магов я, конечно, криворукими идиотами не считаю, но попытка не пытка. Ну по крайней мере, попытка «оглядеться» в окклюментном трансе — не пытка, уточнил несколько смущенный я.
Кроме этого, очевидно, что если вариант развития магзрения через окклюменцию и выгорит, до вменяемых результатов не день и не месяц. Это не заботливо собранная подборка «всего что нужно» для всяких там избранных, а некий навык, инструмент для реализации которого если вообще у меня есть, то в зачаточном состоянии, который развивать и развивать.
Однако, моя скромность желает видеть магию прям щаз, пусть и в урезанном (точнее, непременно в урезанном!) формате. Это полезно для развития понимания метаморфизма, в рамках соотнесения, что я вижу в трансе и что творится в реальности.
Это, безусловно, полезно в овладении магией, потому как чары есть ничто иное, как сплетенные магией узоры, подкрепленные пониманием пользователя, что он хочет и волевым посылом. Притом, палочка магию не плела — лишь выделяла, «узор» жеста, как и слова был элементами конкретизирования и концентрации. Саму же работу заклятья выполнял некий описанный в учебниках и видимый артефактами узор. В связи с чем, кстати, магов чар называли, в некоторых традициях и странах, чароплетами.
Ну и в рамках моей жизни, которая, как минимум, до возможного сваливания из сраной бриташки, будет не самой спокойной, видеть магию я желаю. Это полезно для безопасности и получения знаний об окружающем мире, в разрезе чего бы такого полезного к лапам прибрать, да и не только.
Артефакт подороже — это очки, фонящие перекачиваемой из ядра магией как открытый реактор. Такой себе вариант, особенно в рамках третьего пункта — мне, в том числе и для магозрячих, надо быть понезаметнее, а не внаоборот, да и сами очки как плакат на лбу «я вижу магию в артефакт». Ну кроме бета–версии избранного, там он носил очки, потому что идиот.
Контактные линзы, насколько хватает моих скромных знаний в артефакторике просто не вытянут нужный функционал, не говоря о том, что проблема демаскировки паразитным маноизлучением остается. Кстати, возможно, урезанность спектра артефактов как раз с паразитно фонящей магией и связана.
Ну да не суть, факт в том, что артефакт по ряду пунктов мне не нравится. Хотя, если ничего толкового не придумаю, придется брать.
Есть любопытная идея, на стыке метаморфизма, заменяющего ряд отсутствующих у меня знаний по биомагии, ну и чароплетения, точнее предметного зачарования. Все бы хорошо, вот только нужных чар я не знаю, увидеть готовый результат на артефакте — несколько в рамках моих знаний недостаточно.
Ладно, решил я, пора обедать и идти в теневой паб. В любом случае информацию я собираюсь получать через теневиков.
Ну и пообедал, вопрос не стоял, что не могло не радовать — очевидно мозги и тело приходили в норму, так что, чмокнув Оливию, поперся я пить эль. И предупредил, на всякий, что могу задержаться, ибо дела.
А через часок сидения в баре, бармен с заговорщическим видом, подтвердил мою прозорливость и предусмотрительность:
— Санни, есть команда, которой ты не помешаешь, — перевел он взгляд с двери на мою персону.
— Сумма и сроки? — осведомился я.
— А вот и поговори, — ехидно оскалился бармен, тыча лапой в столик.
Уставившись на столик, я узрел компанию из трех магов, одетых в несколько потертые мантии «среднего класса от Малкин». Здоровая, не менее метра девяноста женщина лет тридцати, с «бойцовскими» кулаками и несколькими сведенными, но еще заметными шрамами на простоватом лице. Парень лет двадцати двух с несколькими подсумками на столе перед ним и следами от очков или маски на морде лица.
Ну и, судя по положению в центре, лидер этой группы, дама лет тридцати же на вид, роста явно меньше здоровой. Коротко стриженная, лишь с челкой сантиметров пяти–шести, то ли седая, то ли совсем пепельная, в полумраке паба было не разглядеть.