И вешал, гнусь бородатая, лапшу на уши прежнему мне, запугал, по сути, заставил поставить подпись отказа от претензий. «Ну, я надеюсь, нагонишь, за летние каникулы. Найти репетитора в это время несложно» — бросил через плечо директор, покидая больничное крыло.
Так что, похоже, в этом Ро не соврала — мразотный и некомпетентный директор, пользующийся своим положением исключительно в своих «общеблажьих» целях. Впрочем, возможно, мне просто не повезло, но верится слабо, уж слишком гладко под руку лег пергамент с признанием «своей вины»(!) в недееспособном состоянии.
Ладно, будем еще смотреть и думать, но от этой мрази лучше стоит держаться подальше. Даже если теперешний случай «не со зла», во что верится с большим трудом — использует, плюя на интересы, а подозреваю и на жизнь.
Тем временем поезд замедлялся, в окне, на которое я обратил внимание, мелькала городская застройка. Очевидно, приближается знаменитый вокзал Кингс–Кросс, с не менее знаменитой дробной платформой. Ну, вроде бы, не заблужусь, хотя камина в таунхаусе, где жил уже я, не было.
— Пауэлл, — обратился ко мне Малфой, вопросительно приподняв бровь, на что я кивнул, — папа́ хотел бы побеседовать с тобой, на тему бизнеса, — растягивая гласные выдал он, — по поводу ваших грибов, — уточнил он, на что я кивнул, общее представление было, а детали, опять же, требуют долгого осмысления. — В силу общеизвестных проблем в Хогвартсе, он пришлет сову после твоего дня рождения, — на что я коротко кивнул.
— Джентльмены, — поднялся я с полупоклоном, вытаскивая из–под диванчика саквояж, — благодарю за компанию и беспокойство. Ценю, — коротко поклонился я, — а пока прощаюсь, счастливо оставаться.
Выслушав ответные пожелания не самой быстрой кончины, я покинул купе и направился в тамбур. Признаться, при всех прочих равных, мне срочно надо было добраться до дома, начинать разбираться с ситуацией, в которой я оказался, подробно и детально.
Тамбур, в котором я оказался, порадовал покрытым трещинами силуэтом. Если Уизли сделал ЭТО Поттером, то шансов в войне у пожирателей нет. Этот парень не только авадоустойчив, но и, похоже, бессмертен.
Впрочем, поезд остановился, двери с шипением распахнулись и я быстрым шагом направился к общественным каминам. Не став связываться с «Дырявым котлом», я, разменяв серебряную монетку на щепотку порошка, кинул его в пламя со словами: «Зеленая Улица». Магический Лондон имел несколько общественных каминов, так что Дырявый Котел был прерогативой маглорожденных и нечастых гостей в мире простецов.
Отметив забавные пертурбации в сознании и терминологии, я, слегка подпружинив ногами, выпрыгнул из камина. Само путешествие не отличалось от воспоминаний — ощущение свободного падения и переливающийся зеленый свет, который вполне можно было интерпретировать как пламя.
От каминной площадки мой путь лежал по той самой Зеленой улице, застроенной доходными домами для среднего класса — трехэтажными таунхаусами в неоготическом стиле. Один из них принадлежал мне, поместье семейства было разрушено и непригодно для проживания.
Соответственно, одно крыло занимал я, раньше с отцом, а два из них сдавались и обеспечивали возможность существовать. Любопытный момент с подключением камина, отец наотрез отказывался при жизни подключать его к сети.
Объяснить мне не успел, однако, сейчас я, кажется, начал понимать причину. Впрочем, посмотрим и подумаем, возможно и подключу, рассуждал я. При всем при этом, количество не решенных вопросов множилось, голова даже начинала слегка кружиться. Так что я сконцентрировался на пути, и просто открыл дверь в свое крыло — замком был один из немногих уцелевших родовых артефактов.
— Мастер, молодой мастер Пайк! — заверещало размазывая слезы ушастое создание, метрового роста.
Домовушка подскочила ко мне, упала на колени и обняла за ногу. Короткая выжимка из памяти показала, что эта домовушка несколько более привязана ко мне, нежели обычные домовики, будучи связана и получая магическую энергию лично от меня, притом, практически с полугодовалого возраста.
— Они не пускали меня к вам, мастер Пайк! — рыдала домовушка, — скверные домовики Хогвартса прогнали бесполезную Флору.
— Ты не бесполезна, Флора, — потрепал я домовушку по шевелюре, — да и я, к счастью, жив. Вряд ли ты могла справиться с парой сотен домовиков колледжа, — извлекал я отрывочные сведения из памяти, — а пока, мне нужна твоя служба.
— Да мастер Пайк! — вскочила домовушка. — Приказывайте!
— Обед, кофе и закупи сигарилл, которые курил мой отец, — начал перечислять я, — «Ежедневный пророк» сохранился с момента моей болезни?