На тот момент баллы делились на личные и факультетские. Последние, помимо фаллометрии основателей (отсутствие инструмента метрии у двух из них даже тогда было не принципиально, нужно — отрастят), предоставляли деканам, как представителям факультета, бонусы.
А именно: возможности выбирать тренировочные площадки, помещения и меню, причем всему факультету. На теперешний момент, по сути, осталось лишь это, да и то в урезанном виде — некоторое разнообразие меню выигравшего кубок Колледжа факультета, выбор времени тренировок и матчей по квиддичу, в смысле, кто и когда. С тем, кто, кого и куда, игроки определялись самостоятельно.
При этом, в этакой своеобразной фаллометрии уже теперешних деканов не принимал участия Флитвик (воображение рисовало полутораметровую елду размером с самого карлика, закинутую на плечо, и ехидное проигрывание бровками). Не принимала участия Спраут (тут, разошедшееся воображение рисовало хохочущую даму на троне из всяческой гербологии, из которого во все стороны торчали лютые, фаллообразные, длинные и толстые растительные тентакли).
А вот наш декан и кошатина были фанатами квиддича. Кубок школы давал бонусы, не необоримые, но вполне ощутимые, и наш Мыш сцепился с Кошкой в многолетнем противостоянии, нередко, вопреки природным прогнозам, выигрывая.
Если принять на веру теорию всемагического белобородого заговора, то борода тонкими манипуляциями, толстыми мозготрахами и литрами зелий раздул интерес во всежигающую страсть…
Но, как по мне, Снейп с МакГонагал были просто фанатами, а студенты — теми невиновными и непричастными, кто попал им под руку. При этом к приносящим баллы и баллы отнимающим они относились соответственно. Не знаю как точно МакГи, но наш декан, будучи в целом неплохим педагогом, успешно, мелкими подколками, придирками и прочей иезуитщиной доходчиво доносил, что баллы — хорошо, а их отсутствие — не очень.
Ну да хрен с ними, с английскими болельщиками, ехидно откомментировал я и погрузился в полутранс до конца занятия.
А следующим занятием у нас было как раз зельеварение, со студентами дома Ровены. Моим соседом традиционно стал Забини. Мулат с испанцем, нелюдимый, с довольно непростой судьбой, с которой, кстати, успешно боролся, став подмастерьем зельеварения к концу моего коматозного второго курса.
Опроса декан проводить не стал, задал несколько адресных вопросов и поручил варить зелье. Забини, все так же молча, сходил к шкафу с ингредиентами, тем самым напомнив мне, что мои запасы стоило бы передать в зельеварню, а то свинство выходит.
Мулат с придирчиво отобранными ингредиентами вернулся к столу, вывалил большую часть из них передо мной и вопросительно уставился на мою персону, на что я успокаивающе кивнул и приступил к разделке ингредиентов.
Собственно, разделкой моя работа и ограничилась, с самим зельем Забини справился сам и в явно недостижимые мной двадцать минут.
— Забини, Пауэлл — превосходно, — оповестил аудиторию декан. — Шесть баллов Слизерину, — не преминул добавить он, а после, подойдя и вполголоса продолжил, — Забини, вы как обычно? — на что мулат так же молча кивнул и, прихватив котел заклинанием, отошел за дальний, незанятый стол, — Пауэлл, можете быть свободны.
— Я бы предпочел попрактиковаться под вашим присмотром, сэр, — тихо озвучил хотелку я. — Кроме того, я еще не передал ингредиенты для зельеварения за курс и хотел бы это исправить, — потряс я папкой, на что Снейп кивнул.
— Подобная невнимательность, — тихо нудел декан сопровождая меня до подсобки с нерассортированными ингредиентами, — пагубна и почти преступна для зельевара, Пауэлл. Надеюсь, подобного не повторится.
— Надеюсь, подобного не повторится, — слово в слово и одновременно с деканом произнес я, после чего мы уставились друг на друга, он с прищуром, а я с некоторым удивлением.
— Бывает, — непонятно к чему вместо, как по мне, уместного смешка, озвучил Снейп.
Выложив ингредиенты, я был переправлен Снейпом на дальний стол и огорошен предложением сварить Бодрящую Вытяжку. Зелье было уровня СОВ, что довольно странно, впрочем, я с ним был знаком, более того, оно не помешало бы мне в моих занятиях — его действие оказывалось на ядро и каналы, ускоряя процесс восстановления после напряжения. Ну а токсичный эффект основы для тела я более чем мог нивелировать метаморфизмом.
Кроме того, Снейп положил рядом с рабочим местом пергамент с небрежно набросанными зависимостями, ну и срулил дальше довлеть над аудиторией.