От запаха еды ее начало мутить. И ей захотелось побыть одной.
Ребята через какое-то время оставили ее, Гарри поцеловал ее в лоб. И ее опять накрыли воспоминания. Воспоминания же? Или ее желания… Она опять начала сравнивать эти поцелую в лоб, настоящий и тот, который ей привиделся, возможно. Они были похожи. Нежные, будто извиняющиеся.
Запах еды в ее комнате стал настолько концентрированным, что становилось невыносимо. Она несколько раз произносила заклинание, очищающее воздух, но это не сильно помогало. Она попыталась поесть, немного поклевала начинку из пирога.
За окном уже потемнело и Гермиона встала с кровати. Голова немного кружилась. Еду она заклинанием выкинула, но поесть ей было нужно. Пока все были на ужине, она написала записку, вышла в коридор и закинула эту записку под дверь Малфою, где написала, что сегодня им нужно будет встретиться в башне в полночь.
В половину двенадцатого она начала собираться. Но где-то через десять минут раздался стук в дверь. Гермиона открыла и тут же кто-то быстро буквально залетел в комнату. Дверь закрылась.
Малфой стал выкладывать еду на стол, который трансфигурировал из прикроватной тумбочки.
— Я думала…
— Ты свалилась в обморок, Грейнджер. Я, конечно, козел, но не настолько, чтобы ты тащилась в башню.
Гермиона улыбнулась и стащила с себя теплую мантию. Она села на кровать, рядом с Драко, и стала разворачивать еду.
— Ну и? Зачем ты меня позвала? Не думаю, что сейчас время что-то там обсуждать.
— Почему же? Если потеряю сознание, то упаду сразу на кровать.
— Ты хотела идти в Астрономическую башню, Грейнджер. Зачем?
— Тебе не понравится мой ответ, — ей даже показалось, что он заинтересовался. Драко взял сендвич, разломал его пополам и положил рядом с Гермионой. Она взяла сендвич в руки и откусила. Прожевала. И ответила:
— Это странно, но только рядом с тобой я могу есть.
— То есть я твой надсмотрщик, чтобы ты не умерла?
— Иронично, правда? — сорвалось с ее губ. Когда она поняла, что сказала, ее глаза округлились: — Прости, я не имела ввиду, что…
— Все в порядке, Грейнджер. Это и правда иронично. Мое прошлое не стереть, поэтому я готов к таким разговорам. Теперь готов. А теперь ешь.
Гермиона доела сендвич. Они сидели на кровати, так близко друг к другу. У нее мурашки бежали по коже и было странное желание, чтобы он тут подольше побыл. Может ей есть медленнее? Много она все равно не сможет в себя запихнуть.
Драко откусил от второй половины сендвича, и Гермионе показалось это довольно интимным, что они разделили еду пополам.
— Почему ты ответил на поцелуй?
Молчание. Потом довольно резкий ответ:
— Я парень, почему бы мне не ответить на поцелуй? Тем более ты довольно профессионально это делаешь. Тебя Уизли научил? Хотя, было бы странно. Наверное, Крам.
— Нет, я…
Что?
— Слушай, Малфой. Не обязательно быть таким кретином.
Он усмехнулся. Но промолчал.
— Ты приходишь ко мне, кормишь меня. Зачем тебе это?
— Ты наелась? Я могу идти?
Гермиона вздохнула. Развела руками, мол, можешь идти. Малфой встал с кровати и направился к двери.
— Ты ведь больше не придешь, да?
Он смотрел на дверь и провел ладонью по волосам. Эта его новая привычка была очень возбуждающей. Правда. Гермиона уже не могла понять себя — что это за наваждение такое? Неужели, стоило ему только немного получше к ней отнестись, и она ему все простила? Она опустила голову и смотрела на стол, в одну точку. И не слышала, как он подошел.
Холодные пальцы взяли ее за подбородок. Он смотрел своими холодными глазами в ее карие, будто пытаясь там что-то разглядеть.
— Нельзя этого делать, Грейнджер. Глупая дура, ты же понимаешь.
— Но ты хочешь?
Драко закрыл глаза, будто от боли. Потом резко впился в ее губы, очень грубо, будто наказывая ее. Или себя. Гермиона обняла его и притянула к себе.
Мерлин, у ее в голове взрывался фейерверк, пока он целовал ее. Это было наваждением, праздником и лучшим днем в ее жизни. Его язык ворвался в ее рот, будто он был его хозяином. Ее хозяином. Она задыхалась, но прижимала его к себе ближе.
Она почувствовала, когда он сдался. Когда прижал ее к себе вплотную. Одна его рука запуталась в ее волосах, до боли сжимая, а другой он вел все ниже и ниже, пока с силой не сжал пальцы на ее бедре.
Гермиона потеряла себя в этом поцелуе. Сердце стучало как бешеное, пока она лихорадочно водила руками по его телу, не зная, где остановиться: его плечи, спина, ягодицы. Звуки страстного поцелуя, с тихими стонами, заполонили ее комнату.
Он начал целовать ее шею, почти кусая ее, когда она поняла, что лежит на кровати, придавленная его телом. Ее правая рука затерялась в его волосах, а пальцы на ногах подогнулись от удовольствия. Кто бы знал, что это может быть так приятно.
Он снова начал целовать ее губы, уже опухшие и невероятно чувствительные. Гермиона позволила ему быть еще ближе к себе, раздвинув ноги. И тогда она почувствовала его возбуждение.
Драко начал что-то шептать ей в шею, не прекращая целовать, и она услышала что-то похожее на «нельзя». Ее это так испугало, что она ближе к нему прижалась, чувствуя, как возбужденные соски до острой боли царапались об одежду. И словно он читал ее мысли, рука блондина опустилась на ее грудь, сжимая до сладостной боли.
Гермиона подалась бедрами вперед, ей необходимо было ощутить его возбуждение, ей необходимо было чуть освободиться от той пытки, что творилась у нее сейчас между ног. Но, кажется, стало только хуже — это ее еще больше возбудило.
И вдруг все закончилось. Резко похолодало. Она открыла глаза, когда дверь ее комнаты уже закрывалась.
В комнате она осталась одна со своим возбуждением.
Слезы текли по щекам непроизвольно, когда ее пальцы залезли под резинку трусов.
Комментарий к Глава 6. Нельзя
Пока сопротивляется)
О чем бы хотелось узнать дальше?
Или, может быть, добавить?
========== Глава 7. С Рождеством ==========
Комментарий к Глава 7. С Рождеством
Простите, болезнь и работа совсем выбили из колеи, не удавалось вовремя закончить главу!
Гермиона сидела за столом Гриффиндора, завтракая. Точнее, ковыряясь в овсянке, подперев голову рукой. Прошло почти две недели после того, как они последний раз виделись с Драко. И, если до этого дня она хоть как-то могла это пережить, потому что всегда были люди, готовые ее отвлечь от мыслей об этом прекрасном и одновременно отвратительном блондине, то сейчас было невыносимо, потому что за столом Гриффиндора сидели от силы четыре человека. Почти все вчера уехали на рождественские каникулы, в замке сейчас, помимо преподавателей, осталось человек двадцать. Гермиона не приняла приглашение Джинни отметить Рождество с ними, захотела остаться в замке. Лучше она эти дни будет готовиться к экзаменам, потому что и так много времени потеряла.
Но она обещала ребятам питаться, поэтому сейчас сидела и смотрела на овсянку как на врага.
— Она съедобная, я обещаю, — хмыкнул Блейз, садясь напротив Гермионы за гриффинорский стол.
— Что ты тут делаешь, Забини?
— Обещал рыжей малютке следить за твоим питанием. Она всегда найдет возможность сдержать свое слово, верно?
— Угу.
Гермиона положила ложку с овсянкой в рот и стала ее жевать. Вкуса она совсем не чувствовала и, чтобы помочь себе проглотить это месиво, она сделала несколько глотков сока.
— Умница. Ну, чем займемся вечером? — Блейз начал накладывать себе овсянку в тарелку, с аппетитом рассматривая тосты, выбирая самый поджаристый.
— В смысле? Я буду учиться.
— Неправильный ответ, Герм. Нас в гостиной осталось всего трое, нам нужно придумать что-нибудь интересное! Я бы предложил тусануть, но не хочу, чтобы тебе было как-то некомфортно. Полумна осталась, так что можем посидеть вчетвером.