Джинни с Гермионой не спеша пошли в сторону хижины, разговаривая о погоде, о том, что не хватает снега и рождественского настроения. Пока они шли, Гермионе показалось, что она увидела знакомую блондинистую макушку, но пытаясь высмотреть тот ли это человек, о котором она думала или нет, найти его глазами больше так и не смогла.
Возможно, это просто игра воображения.
У хижины никого не было, когда они подошли. Девушки стояли у ограждения и смотрели на полуразрушенную избушку, вспоминая про приключения Люпина, приключения ребят на третьем курсе и Сириуса. Они старались обернуть все это в какие-то позитивные мысли, чтобы не углубляться в те дебри злости за то, что их рядом больше нет. Поэтому они смеялись, вспоминая самые забавные моменты.
По расчетам Гермионы, Гарри должен был появиться с минуты на минуту. И действительно, через буквально пару минут сзади послышался до боли родной и знакомый голос:
— Как же я рад видеть вас.
Гермиона медленно повернулась, улыбаясь до ушей, чего с ней долго уже не происходило. Джинни же выглядела ошеломленной. В первую секунду. После, она с визгом набросилась на Гарри, обнимая его ногами и руками, и они стали так неистово целоваться, что Гермиона даже покраснела немного. Но что ее больше поразило, так это голос, который прозвучал рядом с ней:
— Мерлин, ну я же просил не целоваться при мне! — Рон Уизли стоял рядом с Гермионой и старался не смотреть на эту парочку.
А Гермиона не знала, что сказать, потому что его она точно не ожидала увидеть. И его реакция… она ее расстроила, потому что Рон на нее даже толком не взглянул. Поэтому здороваться с ним она не захотела. Просто сказала:
— Не ожидала увидеть тебя тут. Гарри ничего мне не сказал.
Рон пожал плечами, смотря на свои ноги, которые носком ботинка топтали снег.
Причмокивания рядом наконец-то закончились, но обниматься ребята так и не перестали. Гарри что-то тихо нашептывал Джинни на ухо, а она млела как мороженое в жаркую погоду. Гермиона не смогла сдержать улыбку, смотря на них. Это было так по-настоящему. Даже плакать захотелось — вот же сентиментальная чушь.
— Я приехал с Гарри, потому что подумал, что нам нужно поговорить, — вдруг сказал Рон.
Гермиона вздохнула и покачала головой, не в силах оторвать взгляд от влюбленной парочки:
— Тебе не нужно ничего говорить, Рон. Я думаю, что мы…
— Поспешили, наверное.
Гермиона кивнула, соглашаясь, но продолжила то, что хотела сказать изначально:
— Не разобрались с нашими внутренними демонами. Наши чувства проявились максимально в Тайной комнате. И я думаю, что там они и остались.
Рон взял Гермиону за руку, отчего Гермиона слегка дернулась. Она повернулась, посмотрела на повзрослевшее уставшее лицо Рона и улыбнулась ему. Рон немного криво улыбнулся в ответ и проговорил:
— Ты мой лучший друг. И я люблю тебя. Но я не готов. Пока не готов. Но было бы нечестно заставлять тебя ждать чего-то.
Странно, что у Гермионы будто груз спал с груди. Вдруг стало так легко. Это было странно, потому что четко помнила свое состояние на шестом курсе, когда видела Рона с Лавандой. Но сейчас она понимала, что это совсем не то, чего она ждет. Сейчас она не засыпала с мыслями о нем, ее сердце бешено не колотилось, когда она думала о том, что он делает в данный момент. Она больше не представляла их уютное совместное будущее. Поэтому она сжала его руку в ответ и сказала:
— Ничего, я понимаю. Я люблю тебя, и ты всегда останешься мом лучшим другом, — и чуть громче добавила: — Как и тот, другой, если его не сожрет моя подруга!
Ребята засмеялись, и Гермиона наконец-то смогла обнять Гарри крепко-крепко. Странно, что есть всего два человека, от прикосновений которых ей не хотелось дергаться в конвульсиях. Одним из них был Гарри. А при мысли о втором у нее почему-то вспотели ладони. Гермиона списала это на то, что не хочет рассказывать ребятам, в чьей компании проводит некоторые ночи, и почему он единственный человек, которому она может рассказать буквально всё.
Гермиона шепнула Гарри на ухо, прекрасно понимая, что им с Джинни сейчас нужно будет дать время побыть вдвоем:
— Просто напиши мне потом обо всем. Люблю тебя.
Она провела рукой по волосам Гарри, еще больше их взъерошивая, потом взяла Рона за руку, и они вдвоем пошли искать Полумну, оставляя влюбленную парочку наедине.
— На самом деле я ненадолго, мне скоро надо будет возвращаться, Герм. В Замок мы не пойдем, сама понимаешь.
Гермиона кивнула, прекрасно понимая нежелание мальчишек идти туда. Поэтому, когда они нашли Полумну, Рон попрощался с девушками и испарился.
Джинни вернулась к девчонкам через минут двадцать, вся в слезах, при этом красная как рак и сияющая, как новогодняя гирлянда. Луна протянула ей платок, загадочно улыбаясь. И Гермиону все это так завлекло, что она сама стояла и улыбалась, хотя почему-то ее сердце сжималось от тоски.
Драко девушка так и не увидела, хотя и пробовала его отыскать глазами. Зачем-то.
***
До Рождества осталось две недели.
Гермиона пару раз проверяла зелье одна, так как по словам Малфоя, у него всегда находились какие-то дела. Срок следующей ночной встречи они тоже не могли никак назначить, потому что Малфой, видимо, баллотировался в Президенты мира, иначе как объяснить его вселенскую занятость, которой он постоянно козырял, когда Гермиона поднимала этот вопрос.
Она даже ненароком подумывала, уж не обидела ли она его каким-то образом? Если честно, эта ситуация очень угнетала Гермиону, и она снова почти перестала есть. Нет, она уверена, что это было не из-за поведения блондина, а просто ей нужно было поговорить, а подходящего собеседника не было. Ну, возможно были, но заново начинать общение — это очень трудно. Так говорила себе Гермиона.
Поведение Драко ее задевало, хотя она старалась не думать об этом. Но то, что после каждого его отказа встретиться с ней, в довольно грубой, надо отметить, форме, у нее немели пальцы рук — это факт. Но что сей факт означал, она не понимала.
Сны с Беллатрисой становились все четче. Сон Гермионы становился всё короче. Гермиона почти перестала есть, от еды ее просто воротило. К целителю она больше не ходила. И, что самое страшное, больше не была первой на курсе. Она даже больше не была второй.
Проснувшись от очередного, точнее того же самого, сна с Беллатрисой, Гермиона вытерла пот со лба и встала. Было около двух часов ночи, а это значит, что проспала она около двух часов.
Гермиона оделась и вышла из комнаты, из гостиной и пошла по замку куда глаза глядят.
Сначала она решила выйти на улицу, но сама не поняла, как стала подниматься по ступенькам в астрономическую башню.
И вот она уже стоит в кабинете башни и смотрит на пустые парты, одинокие телескопы и окна, покрытые инеем.
Раз уж она сюда пришла, Гермиона решила поискать свой шарф. Но его тут не было. Она села на стул, положила руки на парту и положила на них голову.
— Я думал, что увижу что-то интересное, а ты просто решила тут уснуть?
Гермиона вскрикнула, вскочила со стула и тут же вытащила палочку.
В дверях стоял Драко Малфой.
И она почему-то так на него разозлилась, что даже подумывала кинуть в него Ступефаем!
Но сделав пару глубоких вдохов, убрала палочку во внутренний карман и села обратно.
— Ты разве не должен быть занят, вместо того, чтобы следить за мной?
Малфой молча подошел к парте и стал вытаскивать из карманов еду. И если бы девушка не была так на него зла за его поведение, то наверняка бы улыбнулась, потому что видеть, как аристократического вида Драко Малфой просто вытаскивает еду, распиханную по карманам — это крайне неуместная картина. На вопрос, он, конечно же, не ответил.